Присутствующие разразились хохотом.

Здесь, на выступлении культурного, умудренного опытом человека, слова «научная фантастика» большинству слушателей показались неуместными, абсурдными. Слушатели были шокированы моим вопросом – точно так же, как люди, которые пришли в оперу, были бы потрясены, если бы кто-то спросил, не собирается ли Паваротти заняться битбоксом.

Если честно, то мне было ужасно стыдно. Никто не хочет быть человеком, который задает странные вопросы и ставит всех в неловкое положение. Среди 1,4 миллиарда жителей Китая число любителей научной фантастики ничтожно мало. Для большинства китайцев при слове «фантастика» в сознании всплывает образ неуклюжего подростка в чудовищной одежде и с нелепой прической, который увлечен аниме и романами «уся». О фантастике, как и всех остальных подростковых увлечениях, взрослый человек должен забыть. Научная фантастика не является ни практичной, ни полезной, и она никак не связана с реальной жизнью. В сознании большинства людей она не более реальна, чем далекие страны, про которые они не помнят ничего, даже названия столиц. Более того, когда слово «фантастика» всплывало в разговоре, лица людей перекашивались от удивления, после чего меня спрашивали: «Вы про ʺГарри Поттераʺ? Это же фантастика, да?»

В любом случае, тогда я был моложе, и жизненный опыт еще не лишил меня храбрости. Поэтому когда я приехал на международную конференцию, где обсуждали Важные и Интеллектуальные Темы, во мне вдруг возникло мощное, необъяснимое желание снова упомянуть про фантастику. Воспользовавшись перерывом, я подошел к знаменитому немецкому синологу и спросил, читал ли он китайскую НФ.

Этот пожилой и уважаемый ученый когда-то заявил, что после основания Китайской Народной Республики китайские писатели не создали ни одного произведения, которое остальной мир счел бы великим. Я с ним не согласился.

В то время Мо Янь еще не получил Нобелевскую премию, но я думал даже не о нем. Тогда только что вышел роман «Темный лес» – вторая книга Лю Цысиня из серии «Трех тел», и китайский фандом гудел от возбуждения. Я был уверен, что, по крайней мере, в мире научной фантастики современный китайский автор действительно смог написать то, что можно сравнить с великой западной классикой.

Но знаменитый синолог вежливо прервал мои рассуждения:

– Я даже немецкую фантастику не читаю!

На это я ничего не мог ответить. Черт побери, китайскую фантастику мало читают даже сами китайцы.

Я не был каким-то безумным фанатом, который считает свой любимый жанр лучшим. Я не думал, что все, кто не ценит фантастику, – лицемеры. Более того, мне даже не нравилось спорить с людьми. Мои вопросы были чем-то вроде перформанса: желая обрести безопасность или душевное спокойствие, люди окружают себя ментальным брандмауэром, чтобы фильтровать потоки информации, которые обрушивает на нас жизнь. «Фантастика» – одно из ключевых слов, которыми брандмауэры большинства людей помечают ненужную информацию, а я просто хотел пробить этот брандмауэр, чтобы люди заново оценили фантастику, вместо того чтобы автоматически ее игнорировать. Вероятно, многие решат, что я действовал глупо и бессмысленно, но, по крайней мере, мои вопросы никому не причинили вреда.