Тратить время было нельзя. Кинувшись к панели управления, Мария принялась готовить запуск. Дарэм смотрел и продолжал улыбаться: казалось, мелькание на экране зачаровывает его, будто он никогда не видел такого прежде.

Мария резко остановилась. Если он перестроил себя, изобрёл заново… сколько осталось от человека, которого она знала? Наделил он себя трансчеловеческой гибкостью, исцелился от тупикового отчаяния или тихо, незримо для неё умер, а ей породил спутника и товарища, дитя программы, унаследовавшее воспоминания своего отца?

Где провести черту? Между преображением, способным мечту о смерти превратить в детское изумление, и смертью как таковой, оставившей кому‑то другому радости и тяготы, которые сам он уже был не в силах нести?

Мария искала ответ на его лице, но ничего не могла прочитать.

— Вы должны рассказать мне, что вы сделали, — решила она. — Мне нужно понять.

— Расскажу, — пообещал Дарэм. — В следующей жизни.

Эпилог. (Не отступая ни на шаг)

Эпилог. (Не отступая ни на шаг)

Ноябрь 2052 года

Мария оставила три венка прислонёнными к фреске, создававшей иллюзию в конце тупичка. Сегодня не было годовщины ничьей смерти, но она приносила сюда цветы всякий раз, когда приходило настроение. Могил, чтобы ухаживать за ними, у неё не было: обоих родителей кремировали, Пола Дарэма тоже.

Медленно отходя от стены, Мария смотрела, как грубо нарисованный сад с коринфскими колоннами и оливковыми рощами почти оживает. Когда она добралась до места, в котором перспектива воображаемой аллеи сливалась с видом дороги, кто‑то её окликнул.

— Мария!

Она оглянулась. Это был Стивен Чу, тоже один из членов добровольной бригады ремонтников, с отбойным молотком, присоединённым к небольшой тележке. Мария поздоровалась с ним и подобрала с земли свою лопату. На Пирмонт-Бридж-роуд снова прорвало канализацию.

Стивен восхитился фреской:

— Здорово, правда? Вам не хочется шагнуть прямо туда?

Мария не ответила. Они молча двинулись по дороге. Мгновение спустя глаза у неё начали слезиться от вони.