— А вы что? Сделаете то же самое?

— Нет, — Дарэм поднял на неё глаза и угрюмо продолжил: — С меня хватит. Двадцать пять жизней. Я думал, что наконец нашёл твёрдую почву, но теперь она рассыпалась на иллюзии и противоречия. Я убью себя, перед тем как всё окончательно развалится. Это будет смерть на моих условиях, ничего не оставляющая для новой перестановки.

Мария не знала, что ответить. Она прошла к окну-интерфейсу — оценить, что ещё функционирует. Немного погодя сказала:

— Программа слежения за «Автоверсумом» больше не работает, и инфоцентр давно сдох, зато в копии центральной библиотеки, которую вы создали для семени, в последние минуты появились какие‑то итоговые данные. — Она покопалась в установленных Репетто системах анализа и перевода.

Дарэм подошёл и встал рядом. Указал на подсвеченную иконку — стилизованный рой ламбертиан.

— Активируйте, — произнёс он.

Вместе они прочли результат анализа. Одна из команд ламбертиан отыскала набор уравнений поля, не связанных с «Автоверсумом» и клеточными автоматами, зато имеющих тридцать два устойчивых решения. По одному на каждый из атомов. При достаточно высоких температурах эти же уравнения предсказывали спонтанную генерацию вещества точно в пропорции, необходимой для первичного облака.

Танец был оценён как успешный. Теория набирала силу.

Мария разрывалась между негодованием и гордостью.

— Очень умно! Только как они теперь когда-нибудь объяснят четырёх человекоподобных роботов, брошенных на лугу?

Дарэма это, кажется, слегка позабавило, хоть и не позволило одолеть общее уныние.

— Они прилетели в космическом корабле, так? Вероятно, их прислали инопланетяне в качестве эмиссаров. Там должны быть другие звёзды, укрытые подходящим пылевым облаком.

— С какой стати инопланетяне попытались бы поведать ламбертианам о клеточных ТНЦ‑автоматах?

— Может, они сами в это верили. Может, они открыли правила «Автоверсума»… Но, поскольку всё равно не могли объяснить происхождения элементов, решили погрузить всё в более крупную систему, ещё один клеточный автомат, с бессмертными существами в комплекте, которые создали «Автоверсум», первичное облако и остальное. Но ламбертиане их поправят, в такой переусложнённой гипотезе нет необходимости.

— И теперь «Автоверсум» слущивает нас, как мёртвую кожу.

Мария рассматривала ламбертианские уравнения поля: они были гораздо сложнее правил «Автоверсума», но обладали странной элегантностью. Самой ей никогда бы их не выдумать, в этом она была уверена.

— Дело не только в том, что ламбертиане лучше нас всё объяснили, — проговорила она. — Вся идея Творца сама себя разрывает. Вселенная, где есть разумные существа, находит себя в пыли либо не находит. Имеет смысл на собственных условиях, как самодостаточное целое или не имеет вовсе. Богов не могло быть и никогда не будет.