Омары меня пугали. Их бесстрастное безразличие к человеческим ограничениям придавало им зловещую харизму святых.

Вдоль балки скользнул Модем и беззвучно примагнитился рядом со мной. Я включил уши и услышал его голос поверх радиошипения двигателей.

– Вам звонят, Ландау. Из ЦК. Следуйте за мной.

Я напряг ноги и скользнул за ним вдоль поручня. Мы вошли в радиационный шлюз железного купола, оставив его открытым – Омары не любили замкнутые пространства.

Передо мной на экране появилось заплаканное лицо Валерии Корстад.

– Валерия! – сказал я.

– Это ты, Ганс?

– Да. Да, дорогая. Как я рад тебя видеть.

– Ты можешь снять маску, Ганс? Я хочу увидеть твое лицо.

– Это не маска, дорогая. А мое лицо – ну, не самое лучшее зрелище. Столько проводов…

– Ты не похож на себя, Ганс. Твой голос звучит иначе.

– Потому что этот голос – радиоаналог. Он синтезированный.

– Тогда как мне понять, что это правда ты? Боже, Ганс… Мне так страшно. Все… просто испаряется на глазах. Пена… Поднялась биологическая тревога – кто-то перебил гелевые рамки у тебя дома, наверное, псы, и теперь лишайник – чертов лишайник лезет повсюду. Он растет так быстро!

– Я разрабатывал его так, чтобы он рос быстро, Валерия, в этом суть. Скажи, чтобы пользовались металлическим аэрозолем или сульфидной пылью; и то, и другое убьет его за несколько часов. Паниковать незачем.

– Это уже неважно! Ганс, приваты – фабрики самоубийств. С ЦК покончено! Мы потеряли Царицу!

– Еще остался Проект. Царица – только повод, катализатор. Проект может привлечь не меньше уважения, чем эта треклятая матка. Основа заложена много лет назад. Настал момент. Скажи Клике закрывать все свои финансовые дела. Пена должна переместиться на орбиту Марса.

Валерия поплыла куда-то вбок:

– Только это тебя всегда и заботило, да? Проект! Я опозорилась, а ты – с твоей холодной, такой шейперской отстраненностью, – бросил меня в отчаянии!

– Валерия! – закричал я в шоке. – Я звонил тебе десяток раз, это же ты от меня закрылась – и это мне нужно было тепло после стольких лет под псами…

– Ты бы мог и постараться! – крикнула она, побелев от страсти. – Если бы тебе было не все равно, ты бы достучался и доказал это! Ты ждал, что я приползу к тебе в унижении? Черная броня или камеры псов – какая разница, Ганс? Ты по-прежнему не со мной!