Снимки из семейного альбома:
• Эмбер в парчовом платье и короне, инкрустированной алмазными процессорами и внешними нейроантеннами; в окружении свиты она вышагивает со всем величием утвержденной главы государства и правителя юпитерианской луны, даруя камере мудрую улыбку, полную профессионального лоска, на какую способен лишь очень толковый видеофильтр публичных конференций. «Мы очень рады быть здесь, – говорит она, – рады способствовать дальнейшему развитию космической программы в Империи Кольца».
• Клочок обыкновенной бумаги, испещренный кривоватыми буквами, выведенными выцветшим коричневым веществом, – возможно, кровью. Надпись сообщает: «Все, отписываюсь, не трогайте меня». Эта версия Пьера не пошла в роутер: она осталась дома, удалила все свои резервные копии и перерезала себе вены, оставив лишь эту резкую эпитафию. Таков шокирующий и самый первый холодный порыв зимнего шторма, проносящегося через политическую элиту системы. Он знаменует начало режима цензуры сведений, направляемых в старвисп: Эмбер, горюя, принимает ответственное решение не сообщать своему эмиссару к звездам, что один из членов его экипажа мертв, и выгрузка на корабле теперь уникальна.
• Манфред Масх – пятидесятилетний диджерати [100] болезного вида (на деле у него прекрасное здоровье – для его-то лет) сидит, опутанный проводами, в кресле выгрузочного зонда, на лице – глуповатая улыбка. Он решился на последний шаг – не запустить на экзокортексе распределенных процессоров новую экстракопию мыслительных процессов, но всю личность целиком выгрузить из тела, то есть повторить подвиг экипажа «Странствующего Цирка». Аннет, худая и элегантная, парижанка до мозга костей, стоит позади него – с видом жены человека, приговоренного к казни.
• Свадьба, шиитская Мута, но на ограниченный срок. Многие считают мероприятие позором, ведь невеста не мусульманка и носит корону вместо вуали, а о женихе ее в кругах околомарсианского исламского духовенства и без того уже как только не высказывались. Что ж, совет да любовь молодым, в чьем распоряжении больше стратегической огневой мощи, чем у любой сверхдержавы конца двадцатого века. У их ног с самодовольным видом свернулась кошка, страж блокировочных ключей орбитальных лазеров.
• Сполох рубинового света на фоне тьмы – сползающий в инфракрасный спектр ответный сигнал «Странствующего Цирка», прошедшего отметку в один световой год. То есть сейчас судно почти в двенадцати триллионах километров от Плутона/ (Хотя разве можно назвать старвисп полноценным «судном», когда он весит всего-то сотню килограммов вместе с парусом? «Судно» – это что-то большое!)