Когда кто-то тронул ее за плечо, она взвилась.
– Я прошу прощения, – тихо произнес парнишка. – Правда. За то, что беспокою. Но у нас крупные неприятности.
Он тянул ее мягко, но настойчиво, пытаясь оторвать от Марка.
– Отвали, – снова огрызнулась она, после чего он опустил руки.
– Нам не удалось предотвратить, – сказал парень. – Он вырвался.
Свет снова мигнул.
* * *
Едва шевельнувшись вначале, дальше инфицирование двинулось гигантскими скачками. Одновременно подскочил уровень опасности буквально всех существующих вирусов. Как если бы несколько возросшие в численности крысы вдруг превратились в обученные батальоны террористов. Разум, руководящий действиями этого вируса, значительно отличался от его собственного, был намного грубее, прямолинейнее, но вместе с тем, как у сложного механизма, могущего приспосабливаться к обстоятельствам, он обладал способностью к самообучению и действовал все ловчее, даже изощреннее.
Теперь он не мог даже ничего особенного предпринять, не имея в себе сил противостоять ничему подобному. Тем более, что эта штука была скроена специально по его мерке, и он неминуемо будет притягивать ее к себе одним фактом своего существования.
Но теперь над обычным выбором «биться или бежать» возобладали новые инстинкты. Он отступил подальше, насколько это было возможно, и, чтобы враг не мог обнаружить его целиком, залег, понизив уровень протекания всех процессов до минимального, словно солдат в камуфляже, прячущийся в джунглях. Погони не последовало; он сделался невидимым – но только на время. Эволюция вируса не остановится, и постепенно его враг достигнет того уровня, когда сможет нащупать местонахождение Марка и в таком состоянии «пониженной энергии». Пока же он еще не переступил некоего порога, непреодолимого для него барьера Конечного.
У Марка по-прежнему оставалась в запасе «кроличья нора», чуть подлаженная к его новому состоянию, но такая же надежная. Выход на случай, когда выхода уже не останется. Воспользуйся он им, и результат, с его точки зрения, мало чем будет отличаться от сожжения всех мостов за спиной, от полного системного отказа: он полностью прекратит свое существование на этом уровне. Конечно, он будет продолжать существовать по мере продвижения вглубь «кроличьей норы», но сама она будет схлопываться и исчезать для внешнего наблюдателя в шаге позади него. Он будет поглощать сам себя, и так без конца.
Если это и можно назвать существованием, то что это за жизнь?
Тем временем Это продвигалось по системе, расползаясь во все стороны, разило ударами, ассимилировало, росло. Прежде, возможно, Марк нашел бы ему выразительное прозвище, но здесь, в системе, вещи были самими собой или переставали быть, а Это не изменило своей природы. Оно осталось вирусом, но с одним существенным отличием: оно сознавало свою природу и свое существование. Оно было