– Если мы потеряем с ними контакт, то до-олго уже ничего не увидим.
На экране появилось новое сообщение над строкой состояния.
– Программы «Охотников за головами»? – удивилась Сэм. – Дешевого ужастика?
– Отличный сюрприз для твоего отца. – Кили расплылся в улыбке.
Лежащий на матрасе Гейб выглядел удивительно безмятежно, как будто спал и видел лучший сон в своей жизни.
* * *
Гейб чувствовал себя так, будто сидит у основания огромного генератора, вибрация которого пронимает его до костей. Ощущал он также и присутствие Джины – энергетическую смесь гнева, страха и едва сдерживаемой агрессии в ответ на его собственную неуверенность и опаску. Снаружи он как-то больше верил в идею объединения усилий с Марком и Артом – теперь Марктом – чем тут, внутри этого зазубренного пейзажа, заполненного косыми тенями, которые отбрасывали не до конца различимые предметы.
– Думаешь, нам удастся что-то синтезировать вместе? – Слова исходили от Джины, но он узнал в них свои. – На самом деле синтезировать, – добавила она. – Из нас двоих, чтобы использовать против него.
Он потянулся к ней, но остановился в нерешительности. Так прямо взять и коснуться кого-то здесь? Сама идея такого контакта вдруг вызвала у него ужас.
– Из части моего мозга и части твоего, – говорила Джина. – Большей интимности тут не потребуется. Если я смогу выдержать это, то и ты сможешь. Что у тебя есть?
Он попытался сосредоточиться. Что, собственно, у него было?
* * *
Дом выглядел совершенно мирно, как и вся улица, поэтому Гейб точно знал: здесь что-то не так. Все не так – они пропали, остались горкой пустых чипов на полу подвала в Фэрфаксе.
– Не совсем, – ухмыльнулась ему Марли с высоты своего роста и обняла мускулистой рукой за плечи.
С другого бока Карита обхватила его за талию и легонько подтолкнула своим проектором.
– Надеюсь, ты не станешь возражать против некоторых модификаций? С нашей последней встречи тут произошло много хрени. Помнишь, ты думал, что это сбой в программе, но это был все он. Арт. Правда, теперь он вроде называет себя Марктом. Его стало теперь больше.
– Всего стало больше, – добавила Марли.
Гейб был потрясен настолько, что не мог говорить. Не оставалось никакого сомнения, что они были настоящие. Во всяком случае, не менее настоящие, чем всегда – не фантомы, вызванные его памятью, а сами программы, то ли спасенные, то ли восстановленные.