Верно, кто спорит. Она всегда могла увидеть то, о чем он умалчивал. А в груди горело. Мерзкий мост, все вниз и вниз, грохочет под ногами, а она бежит, преследуемая своей рычащей нуждой, но дежа-вуду сообщило ей, что он испытывал такую же. Ее нужда и его, но ее направилась на восток, а его на запад, ее – наружу, а его внутрь, и разве не всегда в этом мире так выходит?
Палочки отбивали ритм на золотых мусорных баках, что указывало на то, что она движется в правильном направлении. Двигайся.
На Мимозе было пусто. Джина поворачивала то туда, то сюда, искала, но никого не было. Никто не прятался под пирсом, никто не стоял в тени, нигде никого. Но потом все равно появился огненный шар, и она двинулась сквозь него.
Многое было оставлено позади, когда коптящий светильник почти догорел…
…Джина… (Тихий оклик, неясно даже, слышала ли она его.)
Мужчина, в глазах которого светился другой мир, все еще реальный, сделанный из шума и света. Многое было оставлено позади…
Мужчина, настоящий, возвращающийся издалека, идущий по полоске земли, когда-то располагавшейся возле океана, где она бежала через мерзкий мост, но тот теперь тоже объят пламенем, вместе со всем тем, что могло бы быть.