– Кросс…

– Мне плевать, что ты скажешь. Плевать, что плита неподъёмна. Если понадобится, мы пригоним сюда херов кран, но мы должны вытащить Джил.

– Кросс, я прекрасно понимаю твои чувства…

– Если ты правда понимаешь, – Кросс взглянул на законника, – если ты действительно понимаешь, что я чувствую… то ты должен дать мне возможность увидеть её лицо в последний раз. Как ты видел лицо своего сына.

У Мэйтта желваки заходили на челюсти, но он промолчал. После продолжительной паузы он сказал:

– Хорошо.

Кросс встал и отряхнул колени от пыли. Где-то поблизости должны быть погрузчики. Он повернулся и пошёл туда, где была припаркована машина. На машине Мэйтта они быстро найдут их и…

– Кросс! Кросс, смотри!

Он резко обернулся на взволнованный голос Мэйтта. Законник всё так же стоял на коленях перед плитой, из-под которой теперь струилось нестерпимо яркое сияние, настолько яркое, что Кросс был вынужден затемнить глазные линзы. Мэйтт же просто отвернулся.

Свет становился всё насыщеннее, разгоняя ночную тьму, заставляя предметы и людей отбрасывать длинные чёрные тени.

Вскоре Кросс тоже был вынужден отвернуться, поскольку линзы перестали справляться. Как только он отвернулся, лишив себя возможности видеть, подключились другие чувства. Зазвучали голоса, целый хор голосов, шепчущих, поющих, плачущих. Кросс ощутил холодное дыхание внезапно налетевшего ветра, и…

И вдруг всё исчезло. Исчез свет, голоса, пропал ветер. Кросс бросился к бетонной плите, туда, откуда выглядывала фаланга пальца девушки.

Тело Джил пропало.

Глава 17

Глава 17

– Что это, нахер, такое было?

Вопрос законника повис в холодном воздухе – Кросс не знал, как на него ответить. Нечто подобное он видел лишь в кино, но всё равно, если попытаться вникнуть в суть произошедшего, не имел ни малейшего представления, что это, нахер, такое было. Кросс посмотрел на Мэйтта:

– Ты видел то же самое, что и я?