— Ну, заходите. Не стоять же под дождем…

Достопочтенный Штюльпнагель имел в деловом мире Кёнигсберга устойчивую репутацию шакала, и — как положено шакалам — обладал превосходным нюхом. Впрочем, тут скорее имел место вариант «информация — мать интуиции»: в основном он кормился хорошо оплаченными инсайдами из Ратуши и из Замка.

— Господин Зильбер, мне достоверно известно, что завтра против вас будет выдвинуто обвинение в колдовстве: дескать, ваша удачливость в биржевой игре — не от Бога, а от диавола. Одним ужасно не хочется расставаться с вашими деньгами, зависшими в их банке, другие пребывают в заботах о городской казне — в плане возможного оттока капитала из Города…

— Понимаю: «Ничего личного — просто бизнес». А достопочтенным «Zukauf und Sohn» и поступить-то иначе просто не позволила бы фамилия…[12]

— Вы всё шутите, господин Зильбер… А ситуация, меж тем, к шуткам не располагает совершенно! Вы понимаете, что у вас есть время лишь до завтра — чтобы бежать из города?

— Досточтимый господин Штюльпнагель, давайте ближе к делу! Мы знакомы не первый год, и я в жизни не поверю, что вы пришли сюда подарить мне свой инсайд о завтрашнем аресте просто от широты душевной. Так чтО вы там говорили о «деловом предложении»?

— Да, время не терпит… Для бегства и обустройства на новом месте вам понадобятся деньги, а их у вас сейчас нет — нет настолько, что вы, как мне стало известно, тишком распродаете всякую ерунду. Надежды на замороженный счет нет более никакой. Но я готов прямо сейчас купить у вас этот дом — ведь он вам всё равно больше не понадобится!

— Что ж, ожидаемо… Что вы скажете о сумме в две тысячи талеров? С учетом того, что он стОит никак не меньше шести.

— Увы, у меня просто нет таких денег! Тысяча талеров… ну, тысяча двести — это всё, чем я располагаю.

— Ладно, пускай будет тысяча двести.

— Тут есть еще одна загвоздка: у меня сейчас проблемы с наличностью. Так что золотом я заплачУ вам сейчас шестьсот пятьдесят, а на остальное выпишу вексель… Да-да, я догадываюсь, чтО вы сейчас думаете, но…

— Я думаю, господин Штюльпнагель, что в моем положении шестьсот пятьдесят это лучше, чем ничего — и покончим с этим вопросом.

— Вы — воистину деловой человек, достопочтенный господин Зильбер!

— Да, и именно потому, что я — деловой человек, у меня есть важное дополнение по этой сделке. Точнее, по ее оформлению.

— Я весь внимание, достопочтенный господин Зильбер!

— Покупка-продажа такого дома за десятую часть его реальной цены не украсит ни ваше резюме, ни мое: вы в этой сделке выглядите мародером… прошу меня не перебивать!.. а я — лохом-терпилой. Поэтому мы оформим всё это иначе. Я выпишу вам на этот дом не купчую, а дарственную, задним числом… надеюсь, у вас нет проблем с нотариусом, который заверил бы ее, без моего участия, нынче же вечером?