— Тогда глотни напоследок, для анестезии… и обопрись на меня… вот так!
Ночной маршрут тот стерся из его памяти напрочь; сознание пульсировало, временами оставляя его, и ничего с тем поделать было нельзя:
— …Всё нормально, Джимми, не бери в голову! Это естественное состояние русской женщины — волочь на себе вусмерть пьяного мужика…
— Куда мы идем?
— Тут недалече. Считай, пришли уже — держись!..
— Обезьяну не потеряли?
— Ее потеряешь, как же!
…Просветление: фундаментальная дверь со смотровым окошком, сквозь которое Анна ведет переговоры на каком-то хитром слэнге; небольшая зала с разноцветными светильниками; крутая лестница наверх:
— Давай, Джимми, давай!
Дальше — провал.
…Новое просветление, четче и устойчивее прежних. Комната, залитая неярким красноватым светом. Он лежит на обширной кровати, совершенно раздетый, но частично укрытый тонким покрывалом. Рядом Анна, она стремительно раздевается, запихивая свой мужской наряд куда-то под койку.
— Где мы?
— Тут элитный бордель. Ты — мой клиент. А патруль — уже внизу, так что собери остаток сил, всё, что есть!
— Что будем делать?
— Ничего. Они ищут англичанина — так что просто постарайся быть русским…
Инструкция поспела как раз вовремя: дверь распахнулась без стука, и на пороге обнаружились черные епанчи с серебряными зиг-рунами.
Спецагент «Амазонка» завизжала — весьма натурально, прикрываясь какой-то скомканной сорочкой, — а коммандер, чуть приподнявшись на локте, осведомился несколько заплетающимся языком:
—