Напомним: его цикл о ставшем английским национальным героем Шерлоке Холмсе включает четыре повести и пять сборников рассказов, сформированных чисто по времени написания. Если (если!!) найденная рукопись принадлежит перу Конан-Дойля, то рассказ этот, по идее, должен был бы войти в предпоследний, изданный в 1917 году сборник «Его прощальный поклон» — (His Last Bow). Он включает семь рассказов, публиковавшихся в периодике в 1908–1913 гг., плюс «Его прощальный поклон», написанный в 1917 году. И этот последний рассказ, давший название сборнику (первоначально, в журнальных публикациях, цикл назывался «Воспоминания о Шерлоке Холмсе» — (Reminiscences of Sherlock Holmes)) во многих отношениях странен и стоит особняком во всей шерлокиане.

Это подчеркнуто последний рассказ о Холмсе, последний по времени действия; оно, вопреки обыкновению, зафиксировано абсолютно точно — август 1914-го, последние дни перед Мировой войной, германский шпионаж на Острове. Это — единственный рассказ, где повествование ведется не от первого лица (да, такое есть еще в «Камне Мазарини», но «Камень» — случай особый: это просто адаптация ранее написанной пьесы). И, наконец, он — просто худший во всей шерлокиане, с большИм отрывом худший: шпионско-патриотический лубок, будто бы вышедший из-под пера не сэра Артура, а какого-нибудь, прости господи, Иэна Флеминга. (На случай, если кому померещилось, будто Великий сыщик к тому времени настолько осточертел своему создателю, что тот решил вновь покончить с ним, обойдясь на сей раз без Рейхенбахского водопада — никак нет: позже писатель еще не раз возвратится к своему герою. Следующий, пятый и последний, сборник «Архив Шерлока Холмса» (1927) включает подлинные вершины шерлокианы, такие, как «Москательщик на покое» и «Вампир в Сассексе».)

С «Его прощальным поклоном» же вот еще что важно: на время войны Конан-Дойль вообще прервал занятия беллетристикой, полностью посвятив себя военной публицистике (или, если вам угодно, пропаганде). И вот он единственный раз, внезапно, прерывает четырехлетнее писательское молчание — ради этой плоской шапкозакидательской агитки? простительной разве что в ту самую первую неделю Войны, со всеобщим тогдашним патриотическим угаром? И ключевое слово в этом нашем обвинительном заключении — не «плоская», а «шапкозакидательская». Ведь писано-то это — в 1917-м! Брат, сын и два племянника сэра Артура ушли на фронт и погибли, вся обстановка в стране к бодряческому ура-патриотизму не располагала никак, и даже тогдашняя военная пропаганда строилась уже совершенно иначе… Случайно нашел в бумагах завалявшийся черновик (и вправду предвоенной поры), в котором пенсионер Холмс лихо побивает картонным мечом всю германскую разведку, и решил «Не пропадать же добру»? Гм…