Выводы же из всего этого «Покровитель веры православной» делал вполне практические. Итак, в Европе, в Тренте, маятник уже откачнулся в Контрреформацию, и Польша, наевшаяся досыта протестантизма, насаждаемого непопулярным королем, будет тут в самых первых рядах; эрго — нас ждет резкое усиление Костёла. Даже при формальном сохранении в едином Польско-Литовском государстве относительной веротерпимости («…Вряд ли нас всё же ожидает возврат ко временам Городельского акта, с тогдашним прямым запретом на занятие государственных должностей не-католиками») православному дворянству восточных областей нынешнего Великого княжества ходу выше вторых-третьих ролей точно не будет; это все понимают отлично, и готовы действовать в соответствии.

С другой стороны, предполагаемой сецессии этих восточных областей Вильна с Краковом будут противодействовать не только военной силой, но и через полностью им подконтрольное священноначалие Киевской митрополии. Однако поскольку священноначалие это изрядно скомпрометировало себя в глазах как мирян, так и низшего клира, у тех появится отличный вариант: дружно (на манер той шляхты из Новогрудской епархии) перейти под омофор митрополита Новгородского; массовость какового перехода он, воевода Киевский, и берется обеспечить своим авторитетом и своим ресурсом. Митрополита Филиппа же следует на этом провозгласить автокефальным патриархом «Новгородским, Киевским и всея Руси» — что позволит к тому же раз и навсегда расплеваться с Московской патриархией, неотмываемо замаранной прислужничеством тамошнему Кровавому режиму.

…Висковатый доклад свой уже завершил, и теперь все они выжидательно глядели на начштаба. Басманов с ответом медлил.

— Соблазнительная позиция на доске, Алексей Данилович, что и говорить… — прервал наконец молчание Иоанн. — Только вот сил-то у нас — достанет ли? Поддержать интервенцией этих сецессионеров?

— Зависит от того, сколь решительно поведут себя сами сецессионеры, государь, — раздумчиво поскреб в бороде тот. — Ежели они и впрямь готовы драться вместе с нами… и не станут отсиживаться по своим имениям — хоронясь старший за среднего, а средний за младшего — дескать, воюйте вместо нас… Тогда — сдюжим, полагаю. А сколько войска способен сразу выставить против них Краков?

— На данный момент, — откликнулся начразведки, — практически нисколько. Королевская казна пуста: Жигимонт-Августус довел государство до банкротства. Нанимать ландскнехтов в немецких и венгерских землях им не на что, а собирать ополчение — это минимум три-четыре месяца, со своеобычными ихними скандалами. И если действовать быстро и решительно, прямо сейчас — можем обойтись очень небольшим экспедиционным корпусом.