Я сделал скриншот письма, а затем поднял взгляд. Увидев, что я закончил читать, Анорак подождал, пока я что-нибудь скажу. Когда я ничего не ответил, он закрыл письмо.
«Видишь?» — сказал он. «Ог знал! Он знал все это время! Он мог бы воскресить свою жену много лет назад. Но он этого не сделал. Он планировал позволить ей вечно гнить в своей камере. Она ему не нужна».
«Может, Ог боялся, что она станет психически неуравновешенной, как ты».
Анорак не ответил. Вместо этого он открыл в воздухе передо мной два окна видеопотока, обеспечив меня живым видеоизображением Эйч и Сёто, каждый из которых лежал в спящем состоянии в своих хранилищах для погружения.
Секундой позже вокруг них появилось еще несколько окон, обеспечивая мне прямой обзор плачущих близких моих друзей (тех немногих, кто в данный момент не был сам заперт в ОАЗИСЕ). Я видел жену Сёто и его родителей, собравшихся вокруг его хранилища для погружения, все они скорбно склонили головы. В другом окне видеотрансляции я увидел хранилище для погружения Эйч в ее доме в Лос-Анджелесе. Ее невеста, Эндира, лежала на нем и рыдала, как над закрытым гробом.
«Они живы и здоровы», — сказал Анорак. «Все они. Вот почему аватары не возрождались. Я перепрограммировал прошивку ОНИ так, что когда пользователь достигает предела использования ОНИ, он остается в ловушке ОАЗИСА, но в состоянии, похожем на сон. Где они будут в безопасности от последствий синдрома синаптической перегрузки. Это позволило мне удерживать заложников, не причиняя никому вреда». Он протянул руки в умоляющем жесте. «Я не монстр, каким ты меня считаешь, Уэйд. Я просто хочу получить шанс на любовь. Как ты».
Я почувствовал невольную волну жалости к нему. Его слова действительно начали обретать для меня какой-то извращенный смысл, и это было невероятно пугающе.
«Давай, Уэйд, у тебя еще есть шанс стать героем и спасти всех остальных», — сказал Анорак. «Когда я освобожу Эйч, Сёто и всех остальных, все они проснутся, и с ними все будет в полном порядке. Никого не подвергали и не будут подвергать лоботомии. Я блефовал. Мне это было необходимо».