Гервасий приободрился настолько, что принялся благодарить своего Иисуса Христа и сдуру даже начал громко читать популярное заклинание «Отче наш, иже еси на небеси…» Но Читрадрива схватил его за шиворот и хорошенечко встряхнул. Тогда всякая охота творить заклинания у жреца пропала, и он согласился обучить ступившего на путь просветления колдуна местной грамоте.

Вот тут и выяснилось, что русичи писали слева направо, а у гандзаков было принято обратное направление. Кроме того, обнаружилась ещё одна сложность: книги у русичей были написаны церковным языком! Значит, предстояло прежде выучить его, а по-церковному с узниками разговаривал лишь сам Гервасий, да ещё из головы у курившего благовония важного Агапита удавалось вытянуть пару-тройку словечек во время его посещений.

— Глупость какая! — возмущался Читрадрива. — Кому это надо: говорить на двух языках и записывать речь на менее распространённом?!

— Это что, — возражал Гервасий. — Вот на севере, откуда вы явились, есть народы, что говорят на помеси нашего языка с церковным, и несть числа тем людям. Аль не ведали того разве?

— Ужас, — соглашался Читрадрива.

Впрочем, времени у него было предостаточно, а делать всё равно было нечего. И пока Карсидар, изнывая от скуки, рассматривал уже до последней трещинки изученные дощечки с изображениями святых людей, практиковался в мягком владении хайен-эрец и другими необходимыми приёмами да пугал Гервасия до полусмерти невинными просьбами объяснить, как вода делается святой (ведь она не может жить по законам богов, как святой человек!), Читрадрива корпел над книгами.

И таки научился читать! Семь дней понадобилось ему, чтобы разобрать истории из «Житий святых». После этого Гервасий притащил сборник церковных гимнов «Псалтирь», над которым Читрадрива корпел ещё три дня…

И тогда он сделался задумчивым, почти перестал разговаривать. А потом вдруг заявил Карсидару, что заподозрил неладное.

— Асаф, Асаф. Сорок девятый гимн, — повторял он, тыча пальцем в исчерченный загадочными значками фолиант. — Знаешь, шлинасехэ, ведь у нашего народа есть имя Хасав! Впрочем, откуда тебе это знать…

— Или вот. И вот. И вот, — говорил он через некоторое время, перевернув ещё несколько страниц. — В этой книге постоянно повторяются имена Давид и Саул.

Карсидар невольно вздрогнул:

— Что?!

Читрадрива оторвал взгляд от книги и пытливо посмотрел на него:

— Я сказал «Давид и Саул». Уловил что-то знакомое?

— Ну-у, — задумчиво протянул Карсидар. — Что-то такое почудилось… Ах да, конечно же! Саул — Сол, звучит похоже. — Он тяжело вздохнул, подумав о мальчишке, которого видел в последний раз у входа в ту проклятую пещеру; и неизвестно, что с ним случилось потом… — Хотя нет, вряд ли. Скорее всего, просто совпадение. Ведь Сол явно не гандзак.