— А чтоб те сделали вид, будто собираются войной на Русь.

— Сделали вид?! — Михайло не верил своим ушам. — В своём ли ты уме, Давидушка! Или от жары у тебя с головой не в порядке?

Карсидар промолчал.

— Да разве можно напасть понарошку?

Карсидар вновь не ответил, ожидая, пока тесть хоть немного успокоится.

— Ты подумай только, что несёшь! — пуще прежнего возмутился Михайло. — Сделали вид, что пошли на нас войной… Нечего сказать, объясненьице! Да мы ж их… мы ж их… — у него не хватало слов, чтобы выразить своё недоверие.

— Что «мы их»? — спокойно спросил Карсидар.

— Мы ж как их пощипали…

— Трижды татары сдавались нам без боя: первый раз в степи, затем в Тангкут-Сарае и наконец в Бату-Сарае. Мы всех щадили, в полон не угоняли, а отпускали на все четыре стороны. Кроме Карагая этого. Погибшие в мелких стычках и на переправе не в счёт.

— Но мы ж два города татарских взяли! — горячился Михайло.

— Города просто сдались. Мы их не разрушили, не сожгли. Кроме того, даже если бы мы разрушили Тангкут-сарай и Бату-Сарай, это не город Берке.

— А золото? Мы ж у них забрали, что было, и…

— Хайлэй-абир заплатили Берке в десять раз больше.

— Да что ты всё заладил: Берке, Берке! При чём тут Берке, когда Тангкут…

И тогда Карсидар выложил тестю самую невероятную новость:

— Хан Тангкут умер больше года тому.

— Как умер?!

На плечо Карсидару легла тяжёлая рука. Он обернулся и с иронией посмотрел на Михайла. Этого и следовало ожидать: глаза квадратные, борода раскололась поперечным провалом рта…

— А вот так.

Некоторое время ехали молча. Михайло переваривал услышанное.