Крейсера следовали в арьергарде, и Степан Осипович уже было понадеялся, что все неприятности остались позади. Неожиданно движение застопорилось, а затем отряду Макарова пришлось лечь в дрейф. Через несколько минут выяснилась причина задержки: с «Ретвизана» просигналили, что колонну задерживает «Пересвет», которого развернуло поперёк прохода. В течение ночи из-за полученных в бою повреждений продолжалось постепенное затопление внутренних помещений, броненосец каперанга Бойсмана осел носом, погрузившись до иллюминаторов нижнего ряда, и не мог самостоятельно войти на внутренний рейд.

Решение следовало принимать немедленно, поэтому командующий русским флотом отдал приказ лейтенанту Балку поставить «Пересвета» на отмель у берега Тигрового полуострова. Спустя полтора часа крейсера наконец-то дали ход и медленно поползли дальше. Никто не подозревал, что коварное течение сыграло с русскими моряками дурную шутку – корабли шли по кромке протраленной полосы, ширина которой оставляла желать лучшего.

При повороте с фарватера на входной створ, ведущий во внутреннюю гавань, «Баян» наскочил на мину. Корпус крейсера неожиданно содрогнулся от киля до клотика, а у матросов и офицеров возникло ощущение, что их корабль водоизмещением почти в восемь тысяч тонн подбросило вверх, словно лёгкую плашку.

Сразу же после взрыва на мостик поступили доклады о затоплении носовой кочегарки, двух угольных ям и коридора рядом с первым котельным отделением. Поступление воды удалось локализовать спустя несколько минут, благодаря грамотным действиям команды и прочным переборкам. «Баян» продолжил движение и вошёл во внутреннюю гавань с креном в пять градусов на правый борт и дифферентом на нос в два градуса. Через два с половиной часа после подрыва повреждённый крейсер пришвартовался к стенке в Восточном бассейне, сев носом на грунт.

Глава 24

Глава 24

В десятом часу утра 3 июня с прибывшего в Дальний поезда сошли около полутора десятков офицеров жандармского корпуса, сопровождавшие нескольких высокопоставленных пассажиров. Спустя четверть часа, убедившись в безопасности маршрута до нужного причала, ротмистр Проскурин дал «добро» на выход из вагонов наместника и сопровождавших его лиц – контр-адмирала Моласа и двух морских офицеров.

Столь повышенные меры безопасности были предприняты Проскуриным после того, как с помощью завербованных китайцев жандармское управление вскрыло в Дальнем шпионскую сеть, работавшую на японскую разведку. Шпионов – парочку неприметных с виду наёмных китайских рабочих – взяли с поличным три дня назад, как раз в момент передачи ими схемы стоянки русских канонерок и истребителей в порту Дальнего появившемуся в городе связному.