Варфоломеев с удивлением посмотрел на гостью. Что это она? Только этого не хватало. Она будто не в себе. Странный, напыщенный текст, это не ее слова. Теперь, когда он потерпел второе поражение, в голову полезли всякие подленькие мысли. Она заболела, да, да, она точно не в себе. А впрочем, все верно, все было так — был мороз, ночами жгли костры, был митинг. Да, конечно, и наверняка давали водку, потом грянул залп, началась паника, обезумевшая толпа побежала по дворцовой площади. Да нет, ведь не толпа, а его, варфоломеевские земляки, и даже более того, в некотором смысле родственники, уж двое-то точно, прямые единокровные предки.

Соня остановилась, потирая висок.

— Забыла, забыла, — она оглянулась вокруг себя, пошарила руками по дивану. — Ах, Караулов тетрадку унес. Вы ему прикажите, пусть вернет тетрадку.

Потом она вспомнила продолжение, опять ушла в себя, укрылась за вычурным претенциозным мифом.

Когда она кончила, был уже глубокий вечер. Все затихло. Только внизу за углом прошипел, закрывая двери, последний автобус и теперь стало слышно, как потрескивают в темных дарницких садах переспелые шары белого налива. Где-то далеко над Подолом догорало грязно-розовое зарево. Чуть левее, между темными прямоугольниками панельных многоквартирных зданий, в фиолетовой дымке так и непрочищенного до конца дождем городского воздуха, мерцали красные огоньки колокольни Киево-Печерской лавры, а еще левее, поближе к Выдубицкому монастырю, в том месте, где патоновский мост упирается в полысевший покатый холм, а точнее, прямо на его вершине, мощные прожекторы освещали металлические леса какой-то фантастической новостройки. Что бы это могло быть? — с недобрым предчувствием подумал Варфоломеев. Ох, как он разозлился бы, если б узнал, что в эту самую минуту у подножия помпезного сооружения суетливо бегает Василий Караулов, раздавая направо и налево ценные руководящие указания.

— А музыкой-то меня все-таки встретили, — Варфоломеев повел рукой в сторону гитары.

Его натужная шутка осталась без ответа.

— Это написал Евгений, там, в подвале государственного дома.

— Написано плохо, — зачем-то поделился ощущениями хозяин. — Я его предупреждал.

— Не смейте, — не на шутку возмутилась Соня. — Ведь он ничего не знал. Он так ничего и не узнал, но как все точно чувствовал!

— А что он здесь чувствовал? Что был мороз? И было утро? А насчет залпа — так пушка там каждый день стреляет по два раза. — Варфоломеев встал и подошел вплотную к окну. — Что же касается покорения космических пространств, и вообще моей платформы, так он вполне мог об этом слышать от меня в университете, — тут он слегка запнулся. — Поверь, Соня, они сами меня просили рассказать. Я врал, чтобы отстали. Да, у меня были кое-какие идеи, но меня всегда волновало совсем другое…