Чудовищный безглазый череп, увенчанный мощными костяными наростами, легко проломил пуленепробиваемую прозрачную стену, отделяющую лабораторию от искусственного кладбища. Стекло, покрывшись паутиной трещин, сверкающим водопадом осыпалось на пол, не причинив монстру существенного вреда. Тварь играючи отбросила в сторону Адама, с громким хрустом переломила пополам когтистой лапой тело лаборанта, оказавшегося в опасной близости от создания преисподней и свалила на пол конструкцию со «Шлемом», внутри которой находился Волли. Треснувшись затылком о твердый хрусталь, оберштурмбаннфюрер Гипфель потерял сознание. Очнулся он от прикосновения чего-то приятно-холодного к пульсирующей адской болью голове. Застонав, Волли попытался пошевелить руками, но они почему-то не слушались. Вообще, все тело жутко болело, словно по нему прошлись гигантской молотилкой.

— Очнулся наш герой! — произнес мелодичный женский голосок. — Герр офицер, вы меня слышите?

— Слышу, — с трудом ворочая распухшим шершавым языком, тихо произнес Волли. — Пить…

— Сейчас, мой хороший! — Потрескавшихся губ Волли коснулся смоченный водой тампон. Гипфель жадно слизал скупые капли влаги.

— Еще!

— Нельзя вам много, господин оберштурмбаннфюрер! — произнесла женщина. — У вас проникающее ранение в живот!

— Чуть-чуть! — попросил Волли. — Рот словно песком забит…

— Хорошо, — сжалилась медсестра. — Только доктору не говорите!

— Не скажу, — слегка утолив жажду, пообещал Гипфель. — Что со мной? И где я? Почему темно?

— Вы в госпитале, герр офицер…

— Зовите меня просто Волли, — предложил Гипфель. — У вас такой чудный голос…

— Хорошо… Волли. — В голосе девушки послышались нотки смущения: еще бы, вот так запросто общаться с Черным Рыцарем высшей ступени посвящения, кавалером Железного Креста, ей еще не приходилось. — У вас сломаны руки, ноги, ребра, множественные раны… А темно — так на глазах повязка… За вашу жизнь доктора почти сутки бились…

— А что со мной случилось?

— Этого я не знаю, — призналась девушка. — Вам лучше у доктора спросить. Вот и он, кстати.

Волли услышал, как скрипнула входная дверь, и палате раздался приятный баритон врача.

— Ну, как наш больной! Я слышал, что он, наконец-то, пришел в себя?

— Я в порядке, доктор, — прошептал Волли.

— В порядке? — заявление больного явно развеселило врача. — Да на вас места живого нет! Ох, и заставили вы нас поволноваться, голубчик!

— Не стоило, доктор. Я прошел посвящение…