— Наверное… Держись!

Впереди показались три полицейские машины. Они сигналили, но в танке этого не было слышно. Зато оба видели, как отчаянно вертятся синие мигалки.

Ахемен осознал, что ему от этих мигалок в животе дурно.

— Что делать будем?

Пакор не ответил, только усмехнулся нехорошо. Танк продолжал ползти вперед.

— Ты их раздавишь!.. — вскрикнул Ахемен. — Ты их насмерть убьешь!..

— Иди ты!.. — сквозь зубы отозвался Пакор.

Танк смял одну полицейскую машину, отбросил к парапету другую, слегка помедлил на перекрестке и свернул в улицу.

Полицейские повыскакивали, хватаясь за пистолеты. Один бравый молодец, бугрясь неудобным и громоздким бронежилетом, неловко нацелился на танк автоматом. Других бравых молодцев в группе не оказалось. Истерично завывая, вылетела «скорая» с ядовито-красной полосой на боку и, вильнув по немыслимой кривой, обошла танк. Асы, блин.

Танк миновал несколько кварталов и снова выбрался к набережной. Впереди расстилался мост — самый широкий мост через Евфрат.

Зазвонил, дернулся и остановился трамвай. Танк пошел по путям. Две «мигалки» обогнали танк. Из одной высунулся полицейский с дурацкой регулировочной палкой и замахал ею. Теперь и Ахемену стало смешно.

Полицейский кому-то кричал в радиотелефон — жаловался, не иначе.

Танк спустился с моста и углубился в улицы.

— Курить охота, — сказал Ахемен. — Надо бы к ларькам завернуть. У тебя кончились?

— Кончились.

— И у меня. Держи правее. Давай до улицы Китинну и оттуда… Блин!..

Пакор сорвал белую сетку забора и разворотил площадку детского садика.

— Видишь супермаркет? — спросил Ахемен.

— Где?

— Давай, жми прямо. Сейчас увидишь.