Смотрит с надеждой на дюка, будто ждет опровержений.

— Вполне возможно, — роняет дюк и встает уходить.

— Я так и знал, — упавшим голосом произносит Разбой и неверной походкой устремляется следом.

Глава восьмая

Глава восьмая

Кирилл едет к своему уже давнему знакомому, леснику-смотрителю заповедника, затерянного в Крымских горах. Лесника зовут Трофим Майский.

Поселился в горном лесу Майский по идейным соображениям: ушел от мира правды искать. Уединился среди гармонии леса и гор. А до этого всякого повидать довелось: резал уголь в шахте, слесарил на заводе, шоферил дальнобойщиком; потом война — тоже горы, но высушенные зноем, испепеленные безумным солнцем и напалмом штурмовых бригад. Повезло — не только выжил, но и уцелел человеком. После войны бродяжил, правды искал, был резок в поступках и суждениях, всё воевал. Отвоевался где-то в Приполярном Урале, среди клюквенных болот, в старательской партии. Жестокая правда Трофима была вознаграждена по заслугам: подрезали и Трофима, и забредшего на огонек археолога — археологи копали по соседству. Из-за выеденного яйца, из-за шутки, непонятой принципиальным Трофимом, — подначили, правда, археолога крепко, но в таких широтах иначе просто не шутят. Снова выжил. Потом сторожил склад в Хабаровске, загремел под суд, отсидел за чужие грехи три годочка, вышел по амнистии и подался на юг — побороться с разгулявшимся в легких туберкулезом.

Поселился он в тех местах еще до того, как там возник заповедник, на бывшей турбазе, уже тогда заброшенной. От нее остались две избы, трудами Майского приведенные в приличное состояние.

Бывало, хаживали через его обиталище туристические группы, поднимаясь к перевалу Звенящий, откуда можно было выйти на западный маршрут восхождения на пятитысячник Чатырдаг. Маршрут этот сложен, и экспедиции горовосходителей здесь нечасты. Майский рад был всякому гостю, освободившись от тисков убеждений и жестоких принципов, испытывал теперь почти мистическое уважение к людям, лишь крепнущее в отшельничестве.

При создании заповедника Трофиму предложили должность помощника лесника-смотрителя, молодого выпускника Института Природы, в своем роде энтузиаста. Первые полгода тот носился по горам, имея свой собственный план организации дела, изучал биоценоз и еще что-то такое мудреное. Но не удержался на высотах — отшельничество в глухом углу оказалось невыносимым, и через положенные два года он благополучно сбежал. Так Майский стал единоличным лесником-смотрителем юго-восточного кордона обширного заповедника.

А вскоре к Трофиму прибилась Прасковья Тихая. Повстречал он ее на безлюдном зимнем вокзале Агыджая. Та, совершенно потерянная, стояла на перроне, словно встречала кого, а тот не приехал. Увидел ее Трофим, и как-то не в такт ударило сердце. Что-то почудилось в ней не от мира сего, словно затерялась она здесь, в морозных сумерках.