Но было не до этого. Сейчас нагрянет охрана…

— Джо, — оглядев побоище, произнес Марк, — это придется как-то объяснять.

— Главное, что они никому ничего объяснить не смогут. Ну-ка, постой!

Он одним гигантским прыжком перелетел через кучу тел и подсечкой сбил с ног рванувшегося, было, к двери зека, лежавшего до этого смирнее трупа недельной давности.

Марк тоже рванулся, стараясь отсечь его от двери, и прыгнул на падающее тело.

Рябой, а это был именно он, бешено сопротивлялся, пытаясь вырваться. Страх смерти умножил его силы и помутил разум. Он отбивался, хрипя и брызгая слюной, пока Марку не удалось схватить его рукой за горло и немного придушить.

Сделано это было вовремя. Рябой как раз попытался закричать, но воздуха теперь хватало лишь на сиплый вдох.

— Моя халтура, командир, — виновато сказал Джо. — То-то показалось, что врезал на поражение тринадцать раз, а трупов четырнадцать, не считая твоих троих.

— Мои не трупы. Просто в отключке.

Джо покачал головой.

— Халтура, командир. Теряешь квалификацию. Свидетели нашего с тобой общения на универсальном языке нам не нужны.

Марк был занят Рябым, держа того на кислородном дефиците и потому не увидел, а лишь услышал, как за спиной хрустнули позвонки, а через несколько секунд, заточка с тихим чмоком вошла в мягкое тело. И через несколько секунд еще раз.

А вот Рябой, скосив глаза, разглядел, что произошло.

Его лицо, багровое от недостатка кислорода и напряжения, посерело от панического ужаса, и по бараку стали разливаться волны зловония. Авторитет, наводивший ужас на весь барак, элементарно обгадился от страха. Хотя, справедливости ради надо признать, было от чего.

Джо был страшен в своем спокойствии.

Марк впервые присутствовал при том, как напарник хладнокровно добивает поверженных противников. Именно хладнокровно, без тени эмоций, словно выполняет не самую любимую, но необходимую работу. Раньше за ним такое не водилось.

Марк под впечатлением даже ослабил хватку на горле Рябого.

— Я все расскажу, не убивайте! — сумел просипеть тот, с ужасом глядя на подходящего Джованни.

— Что ты можешь нам рассказать, вонючка? — морща нос, спросил его Джо по-немецки.

— Я скажу, кто приказал замочить его, — зек указал глазами, из которых текли крокодильи слезы, на Марка.