Марк огляделся. В комнате, скорее даже небольшом зале с высокими оконными проемами в толстых стенах кроме майора находился еще доктор, судя по белому халату и чемоданчику с красным крестом, и два мордоворота в полевой форме с кобурами на поясах.

Доктор подошел к прикованному к креслу пациенту и критически осмотрел его зрачки.

— Да! Вы правы господин полковник. Удивительно крепкий организм. Приходит в себя на глазах. И это после падения с нераскрытым парашютом!

Доктор еще раз посмотрел на Марка и в его глазах блеснуло что-то от чего того внутренне передернуло.

— Если Вы, господин майор, не будете против, то после того как Ваша служба закончит беседовать с этим молодым человеком, я заберу его к себе. Хотелось бы, знаете, покопаться. Очень любопытный экземпляр!

— Не тот случай, господин доктор, не тот случай, — задумчиво глядя на пленника, произнес офицер и знаком отпустил доктора. Тот быстро закрыл чемоданчик и удалился из зала.

Марк наконец-то разглядел майора в полный рост. Высокий, жилистый. Стоял и двигался он как опытный боец.

Борец или боксер, подумал Марк, прикидывая свои шансы. С приложением в виде тяжелого дубового кресла, к которому он был так качественно прикручен специальными захватами, шансы были, прямо скажем, не фартовые.

Майор подошел к Марку в плотную, уперся рукой в спинку кресла над его головой и наклонился, едва не касаясь лба пленника козырьком своей фуражки.

"Что же ты за птица такая? — произнес он с расстановкой, глядя Огневу прямо в глаза. — Через истребительный и зенитный заслон прорвался, бомбу в угольное ушко, считай, положил, об землю с нераскрывшимся парашютом припечатался, и — живой!"

Майор выпрямился и отошел к столу.

— При взрыве погибло 26 лучших солдат особого батальона охраны СС.

Он развернулся и вонзил свирепый взгляд в лицо Марка.

— Моих солдат! Чистокровных арийцев, а не то, что ты, скотина! Твое счастье, что в ответ на мой рапорт, сюда летит самолет с приказом, доставить тебя в Берлин. Иначе я…

— Чего "ты"? — нагло и с ленцой в голосе перебил его Марк, впервые открыв рот с момента прихода в сознание. — Уже четверть часа здесь комедию ломаешь передо мною. Извини, аплодировать нечем, руки скованы. А расковать ты не рискнешь. А то бы посмотрели кто из нас арийская скотина, а кто человек.

Честно говоря, он и не рассчитывал особо на удачу, пытаясь взять майора на "слабо". Просто хотелось уже как-то поменять ситуацию.

Но офицер вдруг весь хищно подобрался, и осклабился. Взглянув на часы, он произнес:

— До прибытия самолета еще полчаса. Хватит времени, чтобы сломать тебе пару костей. Ты ведь у нас упал с закрытым куполом парашюта, вот и ушибся. Развяжите его!