Пулемет МГ-42 он знал неплохо. В мафиозных разборках применял его не раз и прекрасно знал его единственный недостаток. Из-за высокой скорострельности ствол перегревался и требовал время на остывание, или смены через каждые двести-двести пятьдесят выстрелов.

Джо пошарил глазами по окопчику и почти сразу обнаружил длинный чехол с запасным стволом, который тут же повесил на левое плечо.

Подумав еще секунду, Джо вытянул ленты с боеприпасами из коробов и патроном соединил последнее звено уже заправленной в пулемет ленты с первым звеном следующей, получив тем самым непрерывную ленту в пятьсот патронов емкостью.

Образовавшийся длинный лоснящийся патронами хвост он свободно обмотал вокруг левого предплечья и взял пулемет в руки.

Словно ожидая этого момента, на стоянке истребителей взревел двигатель мессершмитта. Джо уже научился различать их по звуку.

Он поднялся во весь рост и бросил взгляд на стоянку самолетов. До нее было чуть более трехсот метров, и десантник четко разглядел, что у командира не все идет гладко со взлетом.

Сначала какой-то хмырь в офицерском мундире влез на крыло истребителя, размахивая руками, и даже полез в кабину, но, получив удар изнутри, скатился с крыла на бетонку.

За тем, едва самолет с бомбой на подвеске вырулил на взлетную полосу, чуть не завалившись на повороте на крыло, над летным полем взвыла тревожная сирена. В небо взвились две красные ракеты.

А вот это было уже хуже некуда. Красные ракеты — это значит, что уже раскручивают винты пара дежурных истребителей. А сирена — это поднимаемая по тревоге рота охраны.

"Ну что ж, камрад! — Джо похлопал пулемет по пока еще холодному защитному кожуху ствола, — мы с тобой именно для этого здесь и торчим. Что бы, так сказать, обеспечить приемлемые условия для тонкой и изящной работы командира. Видишь как он, в своей обычной манере, тихой сапой в утренней дреме без шума и пыли…"

Джо закончил свой, обращенный к пулемету монолог, передернул затвор, загоняя в патронник первый патрон, и нажал на спусковой крючок.

Самолет Марка пронесся мимо него в каких-то двухстах метрах, набирая взлетную скорость.

Первый же разбегающийся за ним мессер из дежурного звена получил несколько бронебойно-зажигательных пуль в левую стойку шасси и основание крыла.

Получив три тяжелых пули, стойка подломилась и самолет, сделав тошнотворный кувырок, вспыхнул прямо на бетоне полосы.

Джованни перенес огонь на ведомого, покрыв капот и фонарь кабины вспышками попаданий.

Он видел, как изнутри на плексиглас фонаря кроваво брызнули мозги пилота, и "мессер", сойдя с полосы на скорости в полторы сотни километров в час, врезался в стоянку бомбардировщиков.