— Иду–иду, Анечка.

Быстро ополоснув руки под внимательным приглядом «дочки», тщательно вытер и сказал:

— Теперь твоя очередь — и быстро смылся в комнату.

— За стол!

Смотри‑ка, какой у них строгий регламент.

И ни шагу вправо. И ни шагу влево. Особенно влево.

О чем это я.

Вот не фига себе ужин!!!

Уставился я на стол с едой. Точнее: с кушаньем.

— Давай, садись и кушай. Тебе еще Анечку укладывать спать.

— Мне? А кто же из нас мать? — невольно высказался я, усаживаясь за столик.

— Просто Игорь всегда ее укладывал спать. И она сегодня ждала, чтобы папа ее уложил спать. Не ложилась. Ждала! Долго!

Вот только без слез. Не надо!

— Только у меня опыта в этом ноль целых ноль десятых. Я не знаю, что надо делать — вполголоса, да какой там — в четверть голоса прошелестел в ответ.

— Ты мне хоть скажи чего делать, а чего не надо. Ладно? — шепотом спросил я — Договорились?

Справившись с эмоциями она, кивнув, произнесла:

— А ничего не надо делать. Просто, когда она ляжет спать, нужно сесть возле нее, взять за ручку и просто послушать ее. Она быстро заснет.

Хотелось бы надеяться. И вернулся к своему ужину.

А Роза сидела рядом и смотрела, как я уничтожаю вкуснейшие вещи немецкой кухни, стараясь есть не торопясь. И не объесться. На ночь это вредно.

Тут вылетел этот чертенок и сказал: