Жан был в ужасе. Перед ним стояла худая, с прокуренным лицом, пожилая женщина и от возмущения скривила и без того страшную физиономию.

— Хамло, — проскрипела она. — Кого только революция терпит. Ничего, мы и до вас доберемся, извращенец, контрреволюционер! — она бросила на него презрительный взгляд, вошла в помещение и хлопнула перед его носом дверью.

Ошеломленный Жан не мог произнести ни слова. Он стоял как вкопанный и совершенно растерянный. Как же так он мог ошибиться? Сзади эта баба была так похожа на молодую девушку, которую он спутал с Лизой.

— Так, начало уже есть, и далеко не революционное, — прошептал он.

В следующий момент он снова вздрогнул, когда чья-то рука опустилась ему на плечо. Он обернулся… Перед ним стояла милая девушка со знакомыми чертами лица. Глаза ее светились от радости и счастья.

— Лиза, — прошептал Жан. — Лиза, это ты, или мне только снится?

— Это я, Жан! Как я тебя давно ждала, как я тебя искала в этом Петрограде.

На ней был тоже красный платок, подвязанный, как и у всех остальных женщин.

— Я глазам своим не верю. Ты не изменилась нисколько, — бормотал Жан, обнимая свою подружку.

— А ты повзрослел, — заметила Лиза и нежно провела по его щеке своей теплой ладошкой. — Я тебя никогда не забывала. С тех пор как мы расстались, ты всегда приходил ко мне во снах.

Жан стоял и млел от ее слов.

— Это не сон?

— Нет, Жан. Это не сон. — Она окинула его взглядом. — Тебя надо переодеть. В таком виде здесь не пойдет находиться.

— Ты помнишь, как меня зовут? Я от этого имени совсем отвык. Все называют меня Женькой.

— Для меня ты только Жан, — улыбнулась Лиза. — Я привыкла к твоему прекрасному имени.

— Хорошо, как знаешь, — согласился Женя. — Жан — так Жан.

Она взяла его за руку и провела в кабинет. Здесь тоже было много народа. За столами сидели солдаты и женщины в таких же красных платках, как у Лизы. У Жана закружилась голова.

— Варвара Семеновна, — громко крикнула Лиза. — Варвара Семеновна, можно вас на минутку?

К большому удивлению Жана, подошла та самая тетка, с которой он спутал Лизу, и строго посмотрела на молодого человека.

— Любезнейшая, надо этому человеку выдать революционную форму.