Жан и Ник шли через Дворцовую площадь, где до сих пор горели костры и множество солдат и матросов сидели и грелись.

Они ловили на себе любопытствующие взгляды и шли в сторону Адмиралтейства.

— Интересные времена идут, — задумчиво сказал Ник. — Это же история, и мы топаем по этому времени, оставляя следы нашего присутствия.

— Ничего себе выразился, — заметил Жан. — Ты знаешь, что я сейчас больше всего хочу? Это попасть в наш класс и рассказать своим, куда нас занесло и что с нами вообще произошло здесь, в семнадцатом году. Не поверят. Скажут, что дурачок какой-то.

— А ты и не говори. Все, что случилось, — это только для нас. Не каждому же удается попасть в такой круговорот времен. Питер мы уже строили, успели даже повоевать немного. Царя Петра — видели, даже общались. В Петрограде в революции участвовали. Ленина, Сталина, Дзержинского — видели. Что могут обо всем этом подумать люди из нашего времени? Сразу скажут, что из желтого дома сбежали. — Ник поднял с земли красноармейскую шапку. — Возьму туда, к себе — будет как сувенир. — Он тут же собрал несколько стреляных гильз и сунул в карман.

— А их зачем? — спросил Жан.

— Тоже сувенир. Пусть память будет об этих временах.

— Возьми тогда с собой еще пару юнкеров или эсеров. Они точно подтвердят твое пребывание в семнадцатом году.

— Это я для себя. Буду вспоминать об этих днях. А юнкеров бери ты.

— Что-то тебя на сувениры потянуло. Что ж ты тогда в восемнадцатом веке у Петра сувениры не взял. Вот память была бы. Баржу, например, или ядро от пушки…

По дороге встречались опять патрули и группы военных.

— Я что-то так устал, пойдем к костру, вон к тем солдатам, хоть передохнем да согреемся, — предложил Жан.

— А может, домой, девчонки ждут, беспокоятся?

— Успеем. Послушаем, о чем они там говорят. Может, уже жалеют о том, что натворили?

— Вряд ли, ну пойдем.

Молодые люди подошли к костру и поздоровались с солдатами.

— Идите к нам, сынки, грейтесь, — пригласил пожилой вояка и подвинулся. — Тоже, поди, воевали за власть.

— А то, — Жан вытянул руки к костру. — Кто сейчас не воюет, только ленивый.

— Ну, и как вы?