Я покосился на герра майора. В штатском, да еще без монокля, Теодор фон Липпе-Липский и в самом деле напоминал немолодого бонвивана, вырвавшегося из семейной клетки. «Гурии» такого с лету склюют: дорогой плащ, туфли крокодиловой кожи, черненый серебряный перстень с черепом, маленький бриллиант в галстучной заколке. На какие, интересно, шиши? Сколько им там платят, в Вермахте?

Липка перехватил мой взгляд, ухмыльнулся.

– В следующий раз возьму документы арабского шейха. Приеду в бурнусе – и с караваном верблюдов. А гарем наберу там.

Он дернул подбородком в сторону сияющей вывески американского кафе, самого веселого места в славном городе Касабланке. Туда мы и собрались, но в последний момент Фёдор предложил не спешить и расположиться на лавочке в сквере, аккурат против входа. Я не стал спорить. Для ловли гурий место в самый раз, но серьезный разговор в кафе вести не стоит.

Я вынул из кармана флягу, открутил крышечку.

– Будешь?

– А ты сомневаешься?

Липка, молодецки отхлебнув, выдохнул, расплылся в улыбке.

– Mein Gott! [45] Неужели самогон? Я снова дома!..

Я хотел заступиться за лучшую граппу от Марсельца, но внезапно в моей руке словно сам собой появился большой твердый конверт. Я пододвинул портфель, щелкнул замком.

– Лучше за пазуху, – негромко бросил Фёдор, вновь прикладываясь к фляге. – Представляешь, три ночи не сплю, пистолет кладу на туалетный столик.

Я повиновался. Конверт все равно придется переложить, но пусть Липка успокоится.

– Теперь слушай внимательно, Родион. С Рёсслером я договорился…

– С Лавочником, – как можно мягче поправил я.

Липка скривился.

– С Лавочником… У Руди, между прочим, Железный крест! Ну, пусть… Русского шпиона будем топить, да. Он самый настоящий двурушник, к тому же болтун и двоеженец. Канал рубим напрочь и все передаем через тебя. Заодно и Лавочника проконтролируем, чтобы он лишнего в Москву не сообщил, ja. Хотя какая Москва! Гансы уже за Подольском, глядишь, через пару дней на Воробьевых горах будут. Только не говори, что Сталин все равно победит.

Я поглядел на переливающиеся неоновые огни, толпящуюся у входа публику, долгий ряд дорогих авто. Немцы взяли Подольск… Именно сейчас там умирают курсанты подольского пехотного и подольского артиллерийского, такие же юнкера, как и мы с Липкой когда-то. Мне не за что их любить, этих сталинских выкормышей, но они умирают. А у меня есть только конверт за пазухой.

– Сталин все равно победит.

– Пусть! – равнодушно бросил Фёдор. – В любом случае, Совдепия уже обескровлена. Мы свою войну выиграли, Родион! А в перспективе я согласен с Гарри Сергеем Труменом, да. Ты, кстати, заметил, как он трогательно скрывает свое русское происхождение? Трумен прав, помогать надо слабейшему, но победу Гитлера нельзя допустить в любом случае. Так?