Пусть запрашивает – лишним не будет. СЕИВК, вышедшее на след нелегальной сети по переправке ценностей, – еще одна проблема, которую мои враги вынуждены будут как-то решать. А Путилов будет копать. Это личное.

– Да, наверное… – задумчиво сказал Путилов. – Кстати, а вам-то это все зачем?

– Честь.

Путилов пожал плечами – мол, и находятся же идиоты.

– Услуга за услугу, – остановил его я.

Путилов недоуменно посмотрел на меня.

– Не переживайте, ничего страшного. Ротмистр Алим-Бек.

Путилов не смог скрыть улыбку. Он-то не может не знать о нашем конфликте с блистательным ротмистром. Знает он и его причину. Знает… И думает сейчас про себя: вот тебе и честь, вот ты и открылся.

Простолюдин никогда по-настоящему не поймет дворянина. Как не поймет человек, снимающий ложу в Малом Императорском, человека, снимающего ложу на Петровском стадионе. Разные миры.

– В выходные устраивает в особняке кутежи, приводят кафе-шантанных дам. Легкие наркотики. Стрельба в воздух. Ничего особенного.

Разучились наши спецслужбы мышей ловить, ох, разучилось. Каха Несторович такое бы не пропустил, он вообще не выносил, когда собираются больше чем по трое. Та эпоха – эпоха Кахи Несторовича Цакаи – вошла в историю как эпоха полицейского произвола, злых стихов и эпиграмм, политических процессов и травли. Про это даже стихотворение сочинили, приведу только его четверостишье.