Внутри было сыровато и пахло погребом. Ким поднялся на второй этаж по каменной, безо всякого покрытия лестнице; в большой комнате с тремя узкими окнами сидел тучный, большой человек с острыми, как искорки на лезвии, черными глазами.

— Добрый день, — сказал Ким.

— Добрый, — подтвердил хозяин. — От Пандема?

— Ученый я, — сказал Ким. — Биолог. Немножко — психолог… вы меня запрашивали?

Хозяин поддел мизинцем плоский монитор, лежавший на столе. Повернул так, чтобы Киму было видно. С монитора смотрел сам Ким — фотография позавчерашней, кажется, давности. Внизу темнел, как вспаханное поле, поясняющий текст; Ким успел разглядеть собственную дату рождения.

— Очень хорошо, — сказал он, перехватывая острый взгляд Быстова. — Вы, разумеется, можете меня отправить восвояси даже раньше, чем я скажу «А»… Кстати, как вы встречаете людей, которые говорят, что хотят к вам присоединиться?

Быстов усмехнулся:

— Вы похожи на древнего журналиста… Задаете вопросы прежде, чем собеседник согласится отвечать.

— Я никогда не был журналистом. По первой профессии я врач.

— Хирург? — быстро спросил Быстов.

— Вы же прочитали, — Ким кивнул на монитор.

— Ч-черт, — сказал Быстов сквозь зубы. — А ну, марш отсюда. Быстро-быстро, за поле и чтобы духу здесь вашего…

— Почему?

Быстов поднялся:

— Ты не слышал? Плохо расслышал, что я сказал?

Ким не двинулся с места:

— А вы говорите со мной повежливее. Меня очень трудно спустить с лестницы, учтите. Хоть вы и хозяин, а меня никто не звал — угрожать не надо. Я могу неадекватно отреагировать.

Быстов разглядывал его с непонятным выражением. Вроде бы на Киме был комбинезон для полярных работ и пляжная панамка, и собеседник его пытался понять, что именно во внешнем виде гостя «не так».

— Ты пандемный? — спросил он наконец.

— Да, — сказал Ким.