— С какой стати раздражает? — удивилась Александра. — Вполне вписывается в твою концепцию шлюзовой камеры. Был очень справедливый мир — будет несправедливый, или, точнее, вне справедливости… А посерединке — то, что мы видим. Почему нет?

— Вот что меня в этой концепции беспокоит, — сказал Ким. — Шлюзование предусматривает процесс.

Алекс как-то по-особенному остро на него взглянул.

— Рано или поздно… — продолжал Ким. — Я боюсь того момента, когда эти «шлюзовые» законы… например, насчет детей, которые не умирают… Когда они впервые нарушатся. Ведь кто-то будет первым…

Все надолго замолчали. Тишина казалась особенно странной еще и потому, что вокруг стоял шелест, писк и щебет; ласточки носились над головой, на крыше хозяйничала белка, а у Леркиных ног белый кот сторожил чью-то нору, не обращая ни на людей, ни на птиц никакого внимания.

— Вот поэтому я и говорю, — негромко начал Алекс. — Ответственность должна быть за все… Бросил ребенка без присмотра — поражение в правах. Не покормил вовремя — снижение статуса. Ударил — ограничение свободы.

— Нам потребуется чертова прорва тюрем, — сказал Ким.

— Ничего, — Алекс оскалился, — есть, например, механизм насильственного отключения от сети. Или запрет на выезд из слоя… Они ведь не привыкли ограничивать себя ни в чем. Никогда. Они ощутят…

— И вряд ли это кому-то понравится, — заметила Александра.

— Да, — Алекс кивнул. — Мы еще пожнем… плоды. Еще начнутся возмущенные вопли: по какому праву? А кто вы такие, чтобы лишать нас свободы? Вы что, возомнили себя равными Пандему? Тогда нам придется отвечать: нет, но мы избраны Пандемом, чтобы эта цивилизация — вернее, система цивилизаций — не скатилась обратно в постиндустриальный век… а может, и ниже. Координаторы избраны Пандемом — скоро придется написать такой флажок и прошить его в системе…

— Пандемоизбранные, — Ким выдавил из себя улыбку.

— Перелом бедра — это все-таки больно, — сказал Миша.

— Это даже еще больнее, — сказал Ким. — Полной боли он не ощутил.

— Я тоже так думаю, — Миша вздохнул. — Когда мы пацанами работали в сенсорном режиме… на полигоне… Знаете, мне в голову не приходило проклинать… его.

Лерка вздрогнула. Взглянула на сына, сильнее сдавила массажный мячик; внутри упругого пространства мерцали ярко-оранжевые огоньки.

— Вы бы слышали, что он говорил, — Миша сморщил нос. — Уже в машине… У него была запланирована какая-то очень важная для статуса работа… Из-за этого перелома все отменилось — теперь он в самом деле ощущает себя неудачником. С его точки зрения, Пан… Пандем его чуть ли не предал. Бессмысленно. Понимаете, когда мы… в сенсорном режиме — это было во имя чего-то… Мы могли не понимать до конца — но мы знали, что Пан… что это ради цели, ради нас, в конце концов. Пан не врал… А теперь — Пана как бы нет. Но он есть. И все это знают. И когда Пан направляет машину этих ненормальных… направляет на ни в чем не повинного человека — человек вправе возмутиться… Так ему кажется, во всяком случае.