Минут через десять вернулась группа, которую полковник послал проверить секретную точку в окрестностях Кабула. Там они не нашли ничего, кроме пустого дома и трех трупов. Двоих застреленных и задушенного…

Следующее унижение полковнику пришлось испытать через полчаса, когда он остановил колонну русских машин, идущую к Кабулу.

У них были машины, вооруженные пулеметами, но это русских не испугало. Один из афганских полицейских полез в машину и получил такой удар, что сейчас стоял у своей машины, сплевывая кровь из разбитого рта. А напротив полковника стоял невысокий, но крепкий, чисто выбритый русский с голой как шар, загорелой головой и в неприметной русской армейской одежде – однотонной, цвета среднего между белым, бурым и, наверное… зеленым.

– В связи с обострением оперативной обстановки мы проводим сплошной досмотр транспорта на дороге…

– Обострение бывает у поноса, – нехорошо ответил русский водитель, – тебе чего надо, рафик? Долю малую, что ли?

– Нам надо обыскать машины, – упрямо повторил полковник и как бы невзначай скосил взгляд на стоящий рядом пикап с пулеметом, смотрящим на колонну.

– Туда глянь… – показал водитель вправо.

Полковник посмотрел в сторону крепости – и понял, что допустил очередную ошибку. Не надо было выставлять пост в нескольких сотнях метров от крепости. Просто он хотел контролировать и крепость, и транспорт – а вышло совсем по-другому. Теперь на земляном валу крепости льдисто поблескивали солнечные зайчики, как от кусочков слюды в афганских горах – вот только это явно была не слюда…

– Усек, бача? – спросил русский водитель. – Ты берега не теряй. Лучше своих аллахакбаров по горам поищи, а не на дороге шакаль. А нас пусти, мы спешим. Пока греха не вышло…

– Слушаюсь, эфенди генерал. Так точно…

К обеду все стало и вовсе хуже некуда. Досматривать себя русские не давали, а на этой дороге и были в основном одни русские. Северный маршрут, если хочешь сшибить денег, надо идти на восточный или на южный, от Кандагара – там денег дадут. А тут… какие деньги.

Полицейские злились.

Потом позвонили из присутствия генерала Хисамутдина, сначала пришлось переговорить с помощником генерала, а потом и с самим генералом, изволившим взять трубку. Генерал орал так, что уши закладывало. Он спрашивал, какого дьявола полковник с его людьми делает на баграмской дороге, хотя его зона ответственности – Большой Кабул. Так как у полковника не было никакого письменного приказа ни от русских, ни от кого другого, возразить он ничего не мог. Прооравшись, генерал приказал возвращаться.