— Сэр Ортем, покинуть зону поражения, — услышал он голос — обычный голос. Надо же, терминатор передаёт всё обычным голосом. — У вас двадцать пять секунд.

Артём оглянулся — колонны нечисти так и бегут мимо — и поднял руки — примерно тем же жестом, что делал четверорукий.

— Стоять! Назад! — нечисть вокруг остановилась. — Возвращайтесь туда! — указал Артём. — Всем туда, разрушайте всё, что найдёте, ломайте технику! Быстро!

Горло отказало. Нечисть уже разворачивалась, и бежала назад, постепенно разгоняясь. Артём с трудом повернулся туда, откуда пришёл — ведь множество стадий успели пробежать, как такое возможно?! — и понял, что нет сил войти в скольжение.

И вновь эта песенка: «Ты — дерево…»

Артём, спотыкаясь, едва держась на ногах, с огромным трудом вошёл в скольжение, и осознал, что сил не хватит дойти до конца коридора. И ощутил, что его берут под локти, и помогают подняться на ноги.

— Просто идите, друг мой, — сказал Виктор. — У нас пятнадцать секунд. Было бы нелепо погибнуть всем вместе в такой момент.

Артём сумел рассмеяться, и, действительно, нашлись силы передвигать ногами. Просто идти — и выход, только что казавшийся бесконечно далёким, рывком приблизился.

— Десять секунд, — сказала Мари. — Мы уже почти вышли!

— Надо свернуть, — указал Виктор. — Повернуть, идти в сторону от коридора. Ну, ещё немного!

— Пять секунд, — сказала Мари. — Мы уже отошли на восемь стадий, нужно убежище!

И вокруг них возникли, как по волшебству, каменные стены.

— Ноль, — сказала Мари и, едва они с Виктором вышли из скольжения, поймала Артёма за локоть, не дала ему упасть с размаху. — Виктор, и не забудь — ты обещал, что в тюрьме будем сидеть вместе! Только попробуй выйти раньше меня!

* * *

Строго говоря, сознания Артём не терял. Даже когда остальные думали, что он отключился, сознание сохранялось. И было это как там, на арене — словно смотрел на самого себя со множества точек одновременно — и каждая такая «камера наблюдения» не далее, чем в пяти-десяти шагах. Первой его осмотрела Мари — уж непонятно, в каком таком каменном мешке они отсиживались — и заявила, что видимых повреждений нет, полно синяков и ушибов, но это всё мелочи.

А потом он всё-таки уснул. И даже что-то снилось — что-то невнятное, странное, местами неприятное, но хотя бы без нечисти.

* * *

— Это и есть та четверорукая пакость? Которую в том деревянном шаре нашли? — поинтересовалась Мари. К её и Виктора удивлению, как только они вывели едва стоящего на ногах Артёма из убежища, их не стали арестовывать. Даже устного взыскания не сделали: доктор Ливси велел ей пройти обследование, повздыхал насчёт того, что его распоряжения не выполняются — и отпустил. И — ничего больше. Победителей не судят, подумала Мари. И это правильно.