— Ты ответишь за это, Гай! Я тебе обещаю!

Не пришиб бы он её сгоряча, подумалось мне. Но к этому моменту я уже протолкнулся к стоящим в тесном каре гвардейцам, подавляя по пути всяческое сопротивление.

Коридор распластанных тел, оставшийся позади, способствовал этому самым наилучшим образом.

Гвардейцы расступились без единого слова. Тем самым сделав мне неожиданно приятный комплимент. Я как-то даже и не предполагал подобного авторитета в их среде. Но не стал задерживаться, прошёл к Анизу с Ангрестом.

— Ну так чего у вас тут? — повторил я свой вопрос обоим, обменявшись рукопожатиями.

— Да чего? — Аниз пребывал, похоже, в отличном настроении. Молодец мужик. Бодр в любых обстоятельствах. Сейчас он с явным удовольствием созерцал присмиревшую вокруг толпу. — Обец прислал парламентёров, только и всего, — он усмехнулся, — и потребовал выдать нас. В обмен на Хозяйку. А мы ведь для них действительно чужие, какое бы там пророчество ни было.

Похоже, Аниз оценивал ситуацию вполне трезво.

— Когда он, я подумал, прислал этого своего парламентёра?

Аниз понял меня и снова хмыкнул:

— А как раз когда ты облако разогнал. — Он взглянул на меня с любопытством и сам спросил: — А это действительно ты?..

О господи! Йя, йя — и танк подбил тоже йя, ёлки-палки… Я только посмотрел на него в ответ. Ну что я объясню кому? Аниз смущённо пожал плечами.

— Ну он им обещал, что отпустит Хозяйку. И их всех, если они сдадутся. И выдадут зачинщиков. Нас то есть. Сказал, что специально напугал их навьями. Чтобы они знали, что их ждёт в противном случае.

— Это он оч-чень интересно сделал, — заметил я.

Вверху опять громыхнуло. Ещё. Пара снарядов разорвалась над замком. Нет, ни фига не сам Обец остановил навьев. Незачем ему это делать было при его могуществе.

— И они, значит, ему поверили, — предположил я. И даже без подтверждения ясно было, что я прав. Ладно, понятно. Даже, кажется, можно сообразить, что делать.

— И где этот парламентёр?

— Сказал, что вернётся по нашему сигналу. По-ихнему то есть. Когда всё будет готово.

Замечательно. Восхитительно просто. У меня даже слов нет. С одной стороны. А с другой — вполне обычное дело. Вспомнить того же Емельяна Пугачёва. Или Стеньку Разина. По-моему, обоих выдали с головой свои же ближние старшины. За обещанное прощение. Элементарный приём всех власть имущих, когда доходит до жареного.

Мне вдруг нестерпимо захотелось просто перестрелять всю эту собравшуюся вокруг толпу правдолюбцев, при первой же Действительной угрозе готовых пойти на попятную.

Только с трудом мне удалось подавить это желание. Я повернулся к окружающим нас повстанцам.