Но десятник снова закрыл глаза.

Алексей схватил его за грудки и посадил.

– Что ты, как осенняя муха, пристал? Спать охота – сил нет.

Алексей отвесил десятнику пару пощечин – слева, справа. Голова мотнулась.

И тут Михайло обозлился. Десятника бить – это слишком. Он с усилием раскрыл глаза и промычал:

– Князю докладать не буду, сам плеткой поучу.

– Ты что-нибудь соображать в состоянии?

– Почти…

– Тогда слушай: нас вчера ратники боярские пивом угостили со снотворным снадобьем. Как думаешь, для чего?

– Для чего? – Десятник соображал плохо.

– Ночью вырезать хотели. Караульного я у них пленил, в шахте связанный лежит. Десятника убил, остальных в избе запер.

– Ох ты! – Десятник схватился за голову. Событий ночью произошло много, а получается, что он все проспал и, если бы не Алексей, дружинники погибли бы. – Поднимай ратников, – приказал он.

Легко сказать «поднимай», выполнить это почти невозможно. Те, кто много пива выпил, а с ним и дозу снотворного большую принял, спали крепко. Другие, если уже проснулись, соображали плохо, и движения их были замедленными. Какие с них вояки?

Десятник, видя бесплодные попытки Алексея, махнул рукой:

– Идем к избе, где пленники сидят.

Алексей десятника под локоток поддерживал – штормило его. Со стороны поглядеть – рядовой ратник начальнику уважение проявляет. Князей иной раз тоже поддерживали, даже с двух сторон. Не из-за немощности – согласно этикету. Короля ведь свита играет.

Они дошли до избы, и десятник непонимающе уставился на кучу оружия под оконцем.

– А разоружил их кто?

– Да я же.

– Сами отдали? – удивился Михайло.