В рассказах Василия Лукича достоверности не меньше, а пожалуй, даже больше, чем у любого другого чекиста, ударившегося в воспоминания.

Достаточно обозреть их мемуары, опубликованные за последние 70 лет, чтобы в этом убедиться. Полистайте хотя бы последние из вышедших книг, написанных генералами Судоплатовым, Калугиным и Бобковым, чтобы в этом удостовериться.

Чего, например, стоит описанный Калугиным ядовитый зонтик, специально созданный для ликвидации диссидентов, особенно, если учесть, что никакого зонтика не было. Чего стоят тонны добытых службой Калугина секретных и совсекретных американских документов, вербовка разных там Эймсов и Липок, если в результате этой титанической деятельности рассыпались не Соединённые Штаты, а Советский Союз. Возникает ли сомнение в достоверности воспоминаний? Боюсь, что да.

Чего стоят утверждения генерала Бобкова, что он, придя в органы в 1946 году, “не застал того периода, когда тысячи людей подвергались незаконным арестам, а лучших представителей интеллигенции гноили в тюрьмах и лагерях”.

Достоверно ли это? Кто же тогда были те сотни тысяч живых политзаключённых, реабилитированных через десять лет Хрущёвым?

В отличие от них Василий Лукич застал все периоды, всё знал и не врёт, как Судоплатов, что, служа в центральном аппарате МГБ, понятия не имел ни о "Ленинградском деле”, ни о “Деле врачей”. Так что ещё вопрос, кто из них более правдив — все вышеперечисленные или Василий Лукич?