Дом был средней руки, значительно больше того, что арендовал Илья, но меньше сенаторского. На стук Ильи в двери слуги впустили всех. Вокруг избитых забегали, стали сочувствовать.

Один из слуг всё время порывался уйти из дома – явно с целью предупредить цензора. Однако Илья попытку его пресёк:

– Хочешь быть похожим на них? А теперь прикинь своей бараньей башкой: если я один отдубасил всех троих, то что я сделаю с тобой? Даже самому представить страшно. Забейся в какую-нибудь дыру и сиди тихо. Увижу ещё раз – будешь долго лечиться.

Угроза подействовала. Слуги разбежались по подсобным помещениям и своим жилищам – своя шкура всегда дороже.

Ждать пришлось долго, часа три, когда наконец послышался стук в дверь.

Илья открыл сам и увидел, как взметнулись удивлённые брови Виталиса – вот уж кого цензор не ожидал увидеть.

Не дав ему возможность сбежать, Илья схватил его за руку и втянул во двор.

– Ты что же, выкормыш гиены, творишь? Послал своих слуг учинить расправу надо мной?

– Я никого никуда не посылал, – голос цензора дрожал от страха.

Илья схватил цензора за ворот и грубо поволок к комнатам слуг:

– Любуйся! Это твои люди?

– Мои.

– Мне позвать квестора или его помощников? Хорошенькое дельце – цензор использует слуг как наёмных убийц.

– Не было такого!

– На суде их допросят с пристрастием, сознаются.

– Они рабы, их слово мало что значит.

– Ага, вон как ты заговорил! Ну, тогда у меня руки развязаны. Сейчас я тебя отделаю так, как не бил их троих, вместе взятых. Слуги – рабы, как ты сказал, и против меня свидетельствовать не смогут. Ведь так? – И Илья влепил цензору увесистый хук справа. Тот отлетел в угол и запричитал, держась за щеку.

– Это только начало! – пообещал Илья. – Сейчас я покажу тебе все удары, которые знаю.

– Не надо, ведь мы цивилизованные люди и сможем договориться…

– О как! А слуг зачем подсылал ко мне? Я предупреждал – не приближайся к жене, забудь её. Короткая у тебя память!