– Вон, левые ворота!

У ворот уже перетаптывались, ржали, храпели, мотали головами испуганные лошади.

– По коням!

Жека открыл воротину и живо запрыгнул в седло. Опережая его, Олег поскакал прочь с обреченной батареи.

– Алёна, держись за мной!

– Держусь!

Кавалькада из коней, оседланных и запасных, галопом покидала батарею.

Разъяренные янычары вернулись с подкреплением, полезли через стену – и попали.

С гулким грохотом исчез арсенал. Ослепительная вспышка – и все сырцовые кирпичи, балки, пушки, бочки – всё вознеслось над крепостцой, над Альф-Раасом.

Было похоже на извержение вулкана – верхушка холма, окольцованная укреплениями, превратилась в огненное жерло, в действующий, развороченный кратер.

Взрывом разнесло и кронверк, и пару близстоявших зданий, а в предрассветных сумерках к небу всплыло грибовидное облако огня и дыма.

Утреннее солнце осветило совсем иной Альф-Раас, чем накануне.

Там, где стояла крепость, чернела гарь. Многочисленный флот, стоявший в бухте, превратился в груды головешек, колыхавшихся на грязных волнах.

Удушливый дым всё еще стелился чадным туманом, накрывая прибрежные улочки. И тишина…

Эскадра Дюкена возвращалась в Тулон с триумфом, но лейтенант-генерал был зол.

Вызвав на флагман офицеров «Ретвизана», он учинил им разнос.

– Почему, как только я получаю толкового капитана, он или бросает флот, или гибнет? – кричал Дюкен. – Почему вы не уберегли де Монтиньи?

– Г-господин л-лейтенант-генерал, – оправдывался Бастиан, – мы не нашли мертвого т-тела капитана.

– А вы искали?!