– Не «эй, ты», – спокойно поправил его Сухов, – а Ульпий Олегарий Северус.

Юний Авл упер руки в боки и с интересом посмотрел на «призывника».

– Олегарий, значит… – протянул он. – Ну-ну. Сейчас мы поглядим, какой ты «северус»! Эй, Тит! Брось-ка свой гладий. Да не мне – ему!

Здоровенный тирон с сожалением вынул из ножен короткий острый меч, вздохнул – и швырнул.

Почти не двигаясь с места, Олег ловко поймал клинок, ухватив за рукоять. Свой палаш, обозванный «вертелом», он передал Акимову.

– Альбус! – гаркнул кентурион. – Гай! Квинт! По одному.

Трое новобранцев вразвалочку приблизились к Сухову, и первым его «протестировал» Альбус, носатый и смуглый парень, заросший черным курчавым волосом.

Истинный сириец.

Олег стоял, опустив меч, и дожидался противника, насмешливо щуря глаза.

Альбус набычился и пошел на Сухова, маша мечом, словно мачете.

Олег сделал молниеносный выпад, клинки скрестились с лязгом – и гладиус сирийца улетел в песок.

– Убит, – холодно сказал «Северус». – Следующий.

Следующим был Гай Публий Донат. Родился он в Африке, но происхождения был италийского – шустрый, юркий, мелкий, загорелый, Гай напоминал Сухову «лицо кавказской национальности».

Донат не пер вперед, он избрал иную тактику – нападал и тут же отпрыгивал.

Чисто собачья хватка: куснуть и – шасть! – в сторону.

Отбив вторую атаку Доната, Олег не стал терпеть, а напал сам.

Гай, правда, не понял, что к чему, не разглядел, какие смертельные раны наметил ему Сухов, и продолжил бой.

– Стоп! – вмешался один из «дедов». – Остынь, Донат, тебя убили трижды.

– Чего?!

– Того! Пробили печенку, распороли брюхо и подрубили шею. Ты мертв! Уносите.