Иван решился на авантюру. Читал он раньше в книгах и видел как-то однажды в кино, как в такой же ситуации пилот сделал посадку и вывез своего товарища. Он пролетел на малой высоте, прицеливаясь – хватит ли длины у поля и нет ли воронок на пути? Получалось. Он выпустил шасси и развернулся.

Пилот на земле понял, чего хочет Иван. Сорвав с головы шлем, он стал размахивать им перед собой. Запрещал посадку?

В наушниках щелкнуло, и раздался голос комэска:

– Не дури! Запрещаю! Гробанешься!

Ответить Иван не мог: машина у него была не командирской, и рация работала только на прием. Но будь что будет! Он подобрал газ и приземлился на основное шасси – так лучше было видно, что перед капотом. И только когда самолет потерял скорость, опустил хвост на дутик.

Откинув фонарь, он отстегнул привязные ремни, встал во весь рост и махнул рукой:

– Бегом, твою мать!

Летчик, застывший на месте и не ожидавший посадки штурмовика, бросился бежать к самолету.

Ильюшин в свое время планировал посадить в самолет заднего стрелка, и потому пространство за сиденьем пилота было. Второй кабины не существовало, было тесно, но уместиться при желании можно. Этим «собачьим» местом иногда пользовались механики при смене дислокации аэродрома.

Пилот подбежал, с трудом переводя дыхание.

– Лезь быстрее за сиденье! Тесно, конечно, но у меня не пассажирский самолет!

Летчик был тщедушного телосложения, но как-то уж неловко забирался. Иван подхватил его за поясной ремень левой рукой и помог вскарабкаться на крыло.

В это время Чернобров, описывавший круги, открыл огонь по невидимой цели. Надо было торопиться.

Иван упал на парашют, лежавший на сиденье, пристегнулся ремнями и полностью задвинул фонарь, не оставляя щели. Теперь, если подобьют, выпрыгнуть было нельзя, только идти на вынужденную посадку. Ведь пилот У-2 без парашюта.

Он дал газ, резко развернул самолет и с ходу стал разбегаться.

В это время из-за крайних домов деревни показались немецкие пехотинцы.

Самолет трясло на неровном поле, и Иван боялся одного – попасть одним из колес шасси в воронку. Тогда все, конец. Стойка подломится, и им не взлететь.

Он плавно потянул ручку на себя. Толчки прекратились. Это означало одно – шасси оторвались от земли. Фу, взлетели! Иван повернул кран уборки шасси, добавил газ.

Внизу промелькнули дома, грузовик с солдатами в серой форме.

Сзади пристроился штурмовик Черноброва, охраняя его самолет.