Настроение испортилось.

– Я пойду, дядь Юр. Устал.

– Конечно, иди! А я… – он замялся и махнул рукой, – впрочем, все мы тут виноваты. Ты иди, отдыхай. И если что… мы все поможем, только скажи.

Кивнул и, пройдя мимо спорящих мужиков, вошел в подъезд. Следом за мной проскользнул Расулов, а Олега задержал у лавки отец.

– Слышал? – кивнул за спину Ильяс, когда мы начали подниматься по лестнице.

– Что?

– О чем мужики говорят.

– Слышал.

Своим появлением я возобновил начатый ими когда-то спор. Не мне их судить. И прав Мокашов – все виноваты…

На втором этаже Расулов остановился у двери Косена Ержановича.

– Ну что, до завтра?

– До завтра.

– Не забывай, в десять ждать буду, а может, за тобой зайти?

– Не стоит. Сам приду. – Я, пожав руку, направился по лестнице дальше, а Расулов нажал на звонок…

Дома случился небольшой переполох. Как оказалось, родители уже собирались поехать ко мне в больницу, а тут я сам явился.

– Хоть бы позвонил. – Прижала меня к себе мама.

– Извини, совсем забыл. – Странно – я помню множество сотовых номеров, даже все служебные, а этот номер телефона, стыдно признаться, забыл.

– Не удивительно, – кивнул отец, – зато сюрприз вышел.

Первым делом я снял все повязки и пошел в ванную.

Перед тем как включить воду, рассматривал себя в зеркало – китаец, но выздоравливающий. Немного построил сам себе рожи – жуть какая. Поскорее бы все сошло, а то гулять придется на балконе.