Бум! – отдается в гранит. Бум!

Не сразу соображаю, что это удары сердца.

Кто-то налетает на меня и начинает мять, вопить и целовать.

– Сережка, Сереженька!

По голосу узнаю Марину.

– Да жив я, жив…

Удается освободиться от объятий и наконец оглядеться.

От увиденного испытываю настоящий шок. Так значит… все мне привиделось? Как целых девять дней жизни могли уместиться в нескольких секундах? Как такое возможно? А как объяснить все мои чувства за эти «мгновения»? Радость, боль, любовь… всего этого не было? Получается, что не было?

– Дурак ты, Сережка, – голос Марины отрывает меня от мыслей. – Ты всегда дураком был.

Передо мной заплаканная, но все равно удивительной красоты женщина, каким-то образом опередившая всех. Она прибежала первая. Она и была первая, а я…

– Ты права. – Я беру её лицо в ладони и целую в губы. – Я полный кретин и дурак. Чурбан, по пояс деревянный. Нет, полностью деревянный, раз не видел своего счастья.

– Ох, Сережка…

Мы сидим в обнимку и смотрим на бегущих к нам людей. Первым подбегает генерал Расулов.

– Живой, чертяка! – и лезет обниматься.

– Живой, – на всякий случай подтверждаю я.

Налетевшие друзья чуть не выдавили из меня всю душу. Вокруг стало очень людно.

– Э, ребята, героя не убейте. – Расулов распихал одноклассников. – Серега, ты как себя чувствуешь? Может, скорую вызвать? – И обернувшись, заорал:

– Лейтенант! Сагаев! Где тебя носит? Где «скорая?»

– Едет, товарищ генерал. Вызвали уже.

– Ещё вызови ответственных за плотину. Будем их все вместе иметь за сломанные решетки.