— Почему — мы? В смысле…

— Ладно, не бери в голову. Ты же теперь бывший брокер. Раз стал кузнец, да с собственной кузней, — я против ничего не имею. По рукам?

— По рукам, — сказал я, — Но не обсудили один вопрос. Когда мы сможем забрать трансивер?

Хозяин поводил ногтем по приклеенному к приборной панели календарику.

— Раньше июня не выйдет. У Искры уже запланированы четыре установки. Значится, приезжаете сюда в понедельник, двадцатого июня, до обеда. Договорились? И вот ещё что…

— Что?

— Ваш пастор Сандерс ненавидит радиолюбителей. Надеюсь, не отлучит вас от церкви и не отправит на костёр как богохульников. Вы уж его как-то убедите. Чтоб антенна на вашей крыше не оказалась для него неприятным сюрпризом.

— Я так понял, вы давно знаете нашего священника. Откуда? — спросил я.

— Сандерс и меня ненавидит. Не уверен, стоит ли вам эт' говорить, — хозяин сплюнул остатки табака в спитун, — Ну да ладно. Только пастору ни слова. Обещаете не болтать?

— Зачем бы нам болтать? — сказал я.

— В 1999, Сандерс крепко озаботился Проблемой Двухтысячного Года. Сколотил группу молодых прихожан, двадцать два человека. В декабре они умотали от готовой рухнуть цивилизации, куда подальше. В Неваду, в горы. Там — всё честь по чести: бревенчатая хижина, разбили палатки. И как принялись выживать! Пастор вещал, все компьютеры на Земле сойдут с ума, и ежели не запустят баллистические ракеты, как минимум вырубят банковскую систему. Люди в городах станут с голодухи жрать друг друга.

— А они в горах — спасутся?

— Вроде того. Синдром Ноева Ковчега. У пастора в голове такая идея: люди есть плохие и хорошие. Как катаклизм, надо выбрать самых хороших и спрятаться. Тогда все плохие — сдохнут, а хорошие — станут строить новую цивилизацию. По определению — не гнилую, а правильную. Под его, пастора Сандерса, чутким и умелым руководством. И будет счастия всем — немерено.

— А когда они узнали, Проблемы Двухтысячного — не случилось?

— Мобильники там в горах не ловили, телевизора в хижине не было, но в автомобилях — приёмники. Спутниковое радио тогда ещё не стало популярным, зато в диапазоне средних волн — куча отличных станций. Выживальщики внимательно слушали новости. Первое января — катастрофа не наступает. Пастор сказал: значит, не первое января, а двадцать девятое февраля. Двухтысячный год — високосный, а сотые годы в компьютерных программах — обычные. Дождались первого марта — Армагеддон не наступает. У пастора случился затык. Начал орать, всё подстроено. Передачи радиостанций записаны заранее на плёнку и транслируются автоматически, чтоб у оставшихся в живых не было паники.