— Можно сказать, уже нет. Звоню в банк — попадаю на автоответчик. Похоже, там больше никто не работает! Я не знаю, что делать, Кормак!

Звякнула колокольчиком входная дверь, вошли две девочки. Выглядят: бывает куда лучше. Растрёпанные грязноватые волосы, одежда не по размеру, на ногах какие-то дурацкие шлёпанцы. Старшая в мужской сорочке и джинсах, размеров на пять больше необходимого. У младшей — джинсовая юбка и засаленная футболка, в руке — ключ с огромной, чтобы ненароком не увезли, биркой: «ТУАЛЕТ». «Беженцы», — вдруг проскочило в голове определение. Да, беженцы! Как кадры из какой-нибудь Югославии или Украины по «CNN».

— Это ваши дочери, Эндрю? Вы, помнится, говорили: Софи и Элизабет?

— Софи и Натали.

Вот те на, Кормак. Приплыли. У нас — беженцы! С одной стороны, мы их сами приглашали. Сэм так и сказал: «Станет совсем туго — попытайтесь пробраться к нам на ферму. Место найдём». Что «туго» — заметно с одного взгляда. Рэнди убили. Через океан на танкере. Ни денег, ни жилья. К тому же, старшая дочка — похоже, чем-то больна. Психическое заболевание или инфекция? Эндрю упомянул про поиски врача в Хьюстоне.

С другой стороны, пастор Сандерс каждое воскресенье талдычит: никаких беженцев на наших фермах! Родственники, пусть даже дальние, — милости просим. Но беженцы — ни в коем случае. Пустишь одного — второй спросит: почему его пустили, а меня — нет? Пустишь второго. Дальше — пошло, поехало! Где два — там и десять. Где десять — там и сто. А припасов, с таким старанием и упорством заготовленных за последние два года, — на всю ораву не хватит.

Ко всему прочему, Эндрю — офисный пудель, с рубиновыми запонками. На ферме от него пользы — ноль, да и дочери наверняка не лучше. Бездельники.

Честно говоря, если бы мы не заехали к местному радиолюбителю, я бы Эндрю вежливо послал. Тем более, и отмазка налицо. У окошка кассира, Бен уже крутил пальцем у виска:

— Отчего нельзя? Что за правила такие?

— Нельзя — это нельзя, — отвечала ему кассирша-азиатка, — Бензин только жителям города. Сто девяностое шоссе — это же не город?

— А что это?

— Да что угодно, но не город! Вон, указатель стоит: «Добро пожаловать в Джостер». До указателя — город, за указателем — не город!

— Кто сказал?

— Депьюти сказал!

— И мне не продали, — пожаловался Эндрю, — Бензин в Хьюстоне продают тоже по пять галлонов в неделю, причём на заправке по месту жительства. Мы и досюда — еле доехали.

Тут бы мне и сказать: «Прости, старина. Раз бензина нет — придётся вам как-то пристроиться тут в Джостере». Отдал бы Эндрю наш двудневный запас провизии из пикапа и четыреста баксов — все наличные в моём бумажнике. Да, у меня за задним сиденьем есть запасной комплект одежды. Вечером рассказать Сэму. Можно даже завтра вернуться в город и привезти бедолагам несколько мешков картошки и немного консервов. Главное, никаких беженцев у нас на ферме, и все довольны.