— И вы готовы рискнуть всем — семьей, жизнью? — спросил я. — В лучшем случае ваша карьера журналиста на этом закончится, ведь отныне вас будут связывать только с этой историей. Не забывайте: возможно, есть люди — живые люди, — которые не хотят, чтобы эта история всплыла: те, кто обыскал мою квартиру, люди с завода, ЦРУ, Агентство национальной безопасности, «люди в черном». Вы готовы к этому, Арни?
— Черт побери, Вонг, я же не вчера родился. В 1964–м, когда я только окончил колледж, меня отправили в нокаут на митинге против сегрегации. Я прихожу в себя: фотоаппарат разбит, по рубашке течет кровь — и тут какой-то толстяк перешагивает через меня и говорит: «Лежать, ниггер». В то время я знал, почему я занимаюсь этим. Прошли годы…
Увидев выражение моего лица, Арни умолк.
— Что такое?
Я не ответил. Не мог ответить.
— В чем дело, Вонг?
— Вас называли «ниггер» несмотря на то, что вы — белый?
— Это что, шутка? Над чем… Эй! Над чем вы смеетесь?
Я не мог ответить — на этот раз потому, что меня душил смех. Арни пришел в ярость.
— В чем дело? Отвечай, придурок!
Я не мог издать ни звука: приступ смеха вызвал спазм в легких. И в мозгу. Меня скрючило. Арни подошел ко мне, схватил за рубашку и прижал к стене.
— Арни, опишите вашу внешность. Расскажите мне, как вы выглядите.
Арни сделал шаг назад. От ужаса его лицо превратилось в пустую маску. Он прекрасно понимал, о чем я его спрашиваю.
— Нет… Ты издеваешься надо мной?!
— Ну же, Арни. У меня дела, нужно еще заехать кое-куда.
— Нет…
— Арни, для меня вы не черный. Я вижу белого толстяка с седыми усами и галстуком, который завязан огромным узлом.
Глаза Арни расширились, затем сузились от отвращения. Он еще раз приложил меня к стене и попятился.