При виде въезжающей в ворота внучки, она бросила трут в глиняное корытце с тлеющими углями и бросилась к ней навстречу:

— Внученька, родная, ты ли это? Не чаяла увидеть тебя на этом свете! Я с ним уже попрощалась и навстречу с богами собралась! Все для этого приготовила! — Глядя, как внучка, держась за шею Бутона, сползает из седла, заподозрила неладное:

— Оленька, цветочек, ты что, ранена? Тебе плохо? Где болит? — И стараясь помочь, подставила ей плечи и расставила руки. Но силы, в этот момент, уже оставили воительницу. Она мешком свалилась на Домну, увлекая её на землю. Боль огненной стрелой пронзила все тело, от ступней до головы и Ольга провалилась в темноту.

Очнулась она в своей пастели, когда в открытое окошко заглядывали большие, мохнатые звезды. Под легким покрывалом обнаружила, что одежды на ней никакой нет. Видно Домна раздела, обмыла тело и сумела прополоскать волосы, пока она была без сознания. Ступни нещадно горели, но терпеть было можно. Чело накрывало, смоченное холодной водой, свернутое полотенце. У своего изголовья, обнаружила сидящую бабу Домну.

Откуда — то доносились мужские голоса. Было спокойно и тихо, лишь где — то, на пределе слуха, слышалась толи тоскливая песня, толи протяжный женский плачь. Сиделка заметила, что Ольга очнулась и сразу засуетилась:

— Вот ты и проснулась, милая! Больше суток спала. Будить тебя поостереглись. Сон, как все говорят, не самый последний лекарь! Как себя чувствуешь? Болит сильно? — Увидев, что внучка порывается сесть, запричитала:

— Куда ты, куда ты! Тебе лежать надобно! У тебя был сильный жар! Стонала ты во сне! Бредила! Зубами страшно скрипела! Ругалась по — черному!

Ступни я тебе обработала. Какие смогла, занозы вытащила. Оставшиеся — сами, со временем, выйдут. Хорошей мазью подошвы смазала. За неделю заживут. Будешь бегать, как в детстве!

И еще князя Романа звала часто. И так жалобно, что я все свои очи выплакала! — Домна шмыгнула носом:

— Я тебе часто холодные полотенца на челе меняла. А ты все равно не успокаивалась! Шептала: Роман, Роман, Роман! И металась по пастели в забытье! — И сразу поменяла разговор:

— Ты же голодная! Сколько дней не ела? Давай я тебя покормлю! Есть густой куриный супчик! Есть вареники с ягодами и сметаной! Есть молочко парное! А может быть, ты чего другого желаешь? Так только скажи! Я скоро все сделаю! — Ольга все — таки села на постели:

— Не суетись, баба Домна! Мне уже лучше! Подошвы еще болят, но уже не так сильно, как раньше! Перетерплю! Наши с пристани вернулись? — Во рту чувствовался противный привкус желчи и есть действительно хотелось.