— А вот насчет вечери, тут ты права! Пустой желудок к хребту прилип! Неси все, что ты приготовила. И рубаху лазоревую подай. Я её сейчас надену. — Домна часто закивала головой и бросилась к сундуку за одеждой, на ходу рассказывая новины:

— Дружина вернулась в городище еще вчера. Когда Ярила уже за лес спрятался. Что и как, тебе отец с Михеем сейчас поведают. Они вон в беседке мед попивают, да думу думную думают! Сейчас их к тебе кликну. Ты пока лежи, а я быстро еду разогрею. Печь еще не остыла! — И исчезла из светелки.

В дверь осторожно постучали. Ольга, надев рубаху и накрывшись до пояса покрывалом, сидела облокотившись на подушки:

— Чего стучите? Ведь знаете, что не сплю! — Первым появился Михей, за ним — отец. Оба уже сбросили кольчуги и без них выглядели непривычно. Старшина, громко топая подошел к сидевшей, и трижды расцеловал её в щеки. Отец остановился в двух шагах от лежанки и внимательно смотрел на дочь. Михей зарокотал густым басом:

— Ну, здравствуй, народная героиня! Здравствуй, трижды великая воительница! Здравствуй Найдена! Здравствуй дочка!

На пристани даже поприветствовать тебя толком не смог. Тебе не до того было! Да и я, честно скажу, прибывал в большой растерянности! Это надо же! Неполные пять сотен воев и ополченцев, да еще три десятка отроков из малой дружины — вышли против двенадцати сотен хорошо подготовленных и обученных, лучших воинов хана! Для которых война — единственное занятие! И обучали их, никто другие, а полночные наемники, которые в боевом искусстве вельми горазды.

А кто такие ополченцы? Те же рыбаки, мастеровые, хлебопашцы, торгаши! Которых научили лук натягивать, мечем отмахиваться, да в ряды строиться! — Улыбнулся: — Это я так шучу!

И где это видано? Выстояли они против поганых! И не просто выстояли, а разгромили наголову! И самого хана Турана в полон взяли!

Чтоб ты знала! Тот рыжебородый, которого ты на его плоту к пристани приволокла — хан и есть! — Михей говорил излишне громко и торжественно. Все присутствующие это чувствовали. Включая его самого. Ольга его остановила:

— Убавь гордыню старшина! Не о том речь ведешь. О героях и победах надо говорить во вторую очередь. Я так мыслю. Давай, в первую очередь, вспомним о погибших! О тех, кого с нами нет, и никогда уже не будет! — Очи её потемнели, на щеках выступил румянец:

— Скольких воинов мы сегодня не досчитались? Сколько раненых и увечных домой вернулось? Как будут жить семьи, потеряв отцов и мужей? Как мы будем смотреть в очи матерям, не дождавшихся своих отроков, ушедших в малую дружину? Почему так случилось, что хан переиграл нас по всем направлениям? Почему нам пришлось сражаться с ним малыми силами? Вот о чем сейчас надо глаголать, а не хвалебные гимны в честь победы воспевать! — Михей тяжело присел на скамью у её изголовья. Сник. С него, словно, воздух выпустили. Казалось, он стал меньше ростом и из грозного воеводы, превратился в уставшего седого старика. Увидев такое мгновенное превращение, Ольга даже пожалела о своих суровых словах.