Каждая четырехугольная Крода (Крода — погребальный костер) была высотой не менее двух саженей. В качестве дров использовали только священную березу и божественный дуб. Сверху них настилали сухой хворост, а уже на него будет уложено тело погибшего воина. Снизу кроду обкладывали снопами соломы и сена.

Погода стояла сухая и теплая. Что позволяло подвозить дрова к погребальным кострам без помех. Установку крод надеялись закончить дня за два. На лугу работали от зари до заката все четыре сотни Михеевской дружины. Посильную помощь оказывали жители городища.

Прощание с погибшими защитниками речных ворот решили устроить на дружинном подворье. В длинном помещении, где обычно гридни ночевали. Для этого вынесли из него все, что мешало установить настилы для размещения домовин с телами воинов. Дружина, временно, ночевала в походных шатрах, развернутых вдоль ограды.

На пятый день после битвы, рано утром на подворье посадника прискакал посыльной от Михея. Вышедшему на крыльцо Икутару, передал ожидаемую весть: — Прибыл державный князь с посольством и тот час, желает видеть посадника с воительницей!

Сборы отца с дочерью заняли совсем мало времени. Единственная сложность — надеть Ольге сапоги на еще незажившие ноги. Но и с этим она справилась. Через полчаса они въезжали в ворота дружинного подворья.

На нем царила суета и многолюдье. Бегали холопы, кухонные работники и конюхи из конюшен. Гридни высыпали из шатров, но в общей суматохе участия не принимали. Стояли поодаль, и были готовы оказать любую помощь, если таковая потребуется. Слышался негромкий гомон и непременный для такого случая шум.

Князь прибыл с охранной сотней. Той, что уже была здесь в месяце изоке (июне) и принимала участие в охоте на разбойную ватагу. Гридни Ивеля, передав лошадей на попечение конюхов, потянулись к шатрам для встречи со своими старыми знакомыми, дружинниками Михея. Приезд посадника и воительницы для них остался незамеченным.

Ни старшины, ни князя на подворье не было видно. По всей видимости, искать их следовало в хоромах Михея. Отец с дочерью туда и направились. Прямо на входе их встретил старый знакомый, думский боярин Баксай. Он сердечно обнял посадника, похлопал его по плечу. Внимательно, с заметным восхищением взглянул на воительницу и вдруг стащил с головы боярскую шапку и согнулся в поясном поклоне. Выпрямился не сразу, подчеркивая задержкой свое уважение:

— Рад приветствовать тебя славная воительница! И тебя рад видеть мудрый посадник! Князь с тысяцким и старшиной в прежней светелке. Ждут, не дождутся победителей степных разбойников! Идите туда без доклада, а я отлучусь по распоряжению князя! Через малое время присоединюсь к вам. Чару меда, с дороги, с удовольствием за ваше здоровье выпью! — За себя и дочь ответствовал отец: