Ольга, казалось, осознала причину растерянности своего хозяина и повелителя. Шагнула к князю вплотную, прижалась всем телом и прошептала на ухо:

— Все потом, родной! — Отступила назад: — Сейчас выслушай всех нас, для того, чтобы у тебя появилось время для оценки наших действий. И надо готовиться к тризне по нашим погибшим героям! — Кошмар с головой продолжался. Она полностью потеряла контроль над собой. Думала и чувствовала одно, а говорила совсем другое. Очертания светелки поплыли по кругу, сворачиваясь в тугой кокон. Последнее, что зафиксировал взгляд, это появление в горнице воинских начальников и отца.

Все! Неокрепшая психика молодой воительницы, не выдержала напряжения событий последней недели. Князь едва успел подхватить, падающее навзничь, тело любимой женщины. Бестолково, мешаясь под ногами Романа, суетился Михей. Во всю глотку, открыв настежь дверь, ревел, вызывая лекаря, Ерофей. Прислонившись к стене, с бледным лицом, стоял Икутар. Но Ольга, этого уже не видела.

Сквозь густые ресницы пробился свет, а за ним сознание опознало запах парного молока и голос Домны:

— Пусть спит! Сон первое дело при нервных перегрузках! Сам подумай, как пережить такое в молодые годы! Скольких ворогов своими руками усмирила! Скольких побратимов за один день потеряла! Все ноги израненные! Как она такую боль терпит?

А тут еще князь объявился! Сердечко хоть и железное у воительницы, но все же девичье! Такие страсти не каждому мужику по плечу, а она последние ночи урывками спала. Я — то знаю!

Не дам будить! Тризну без неё справите! Воины поймут её отсутствие, если ты правильно им расскажешь о телесных ранах. Про душевные — им знать не обязательно. — Икутар возразил хозяйке:

— Воины, может и поймут, а вот она нам не простит, если по нашей вине не сможет проститься с боевыми товарищами. И я бы не простил нас, окажись на её месте.

— Что значит, не простит? Она же нездорова! Ей покой нужен! Хороший сон и внимание близких! Я что, должна специально её поднимать и на коня усаживать? — Домна кипятилась, но голос её звучал не так уверенно, как ей бы хотелось.

— Специально поднимать, а тем более на коня меня усаживать не надо! Я ведь не увечная! Еще в состоянии сама двигаться! — Отец и бабка обернулись на голос Ольги, которая уже сидела на широкой кушетке и натягивала на ногу сапог. Домна попыталась остановить внучку, но та посмотрела на неё таким взглядом, что старая хозяйка решила в действия воспитанницы не вмешиваться. Надев второй сапог, воительница обратилась к отцу:

— Что с подготовкой к тризне? Как долго я в постели валялась? — Он укоризненно покивал головой: