Но все наоборот! Перед ним не маршевая колона Романа на тракте, а развернутая, несущаяся на них, стреляющая из луков, грозная лава. Слева и справа, в засаде, не их стрелки и конники, а воины ненавистного князя. Это полное поражение!

Надо немедля уходить! Разворачивать войско назад и уходить! Пусть и с большими потерями, пусть и с великим позором, но разворачивать войско вспять! Переживем унижение, позже — залижем раны и в будущем, посчитаемся! Сейчас главное уйти с этого поля живым! Но как это сделать, когда до сшибки остались считанные сажени? — Горазд натянул узду на себя, разрывая в кровь губы лошади:

— Всем стой! Засада! Разворачиваемся и уходим! — Его услышали только те, кто находился в непосредственной близости. Но попробуй остановить коней, когда до битвы остались мгновения и немногие аршины (аршин — 0,71 м)! Когда ты в первом ряду лавы! А в твою спину подпирают, шеренги настроенных на рубку, готовых на смерть воинов? Сложно! Невозможно!

Но те, кто команду принял, предприняли попытку её исполнить. Слаженное движение боевого строя начало ломаться. В центре лавы возникли завихрения. Вначале легкие и малозаметные. Которые передавались рядом скачущему воину и заставляли его мгновенно, без раздумий, натягивать уздечку. Движение конницы полночных князей замедлилось, в то время, как дружина Романа набрала необходимую скорость.

Постороннему взгляду с небес, если бы он, конечно, был, исход битвы стал заранее ясен. Тем, кто в последний момент дрогнул, кто старается повернуть вспять лошадь, за мгновение до столкновения — гибели не избежать!

Встречного боя не произошло! Страшный удар конницы Романа, сопротивления почти не встретил. Войско полночных князей было смято и разорвано на части. Да и войском, эту жалкую, неуправляемую толпу, назвать не поворачивался язык. Жалкие попытки сотников оказать хотя бы какое — то сопротивление — пресекались на корню! Только в центре им удалось создать видимость организованного отступления. Несколько сотен, во главе с князем Гораздом, спешно уходили назад по тракту. Их отступление прикрывали наиболее стойкие и опытные в ратных делах воины. Без всякого разумного управления, руководствуясь лишь боевым инстинктом и воинской честью.

Полночные захватчики рубились каждый сам за себя, но от этого их ярость и желание выжить, ничуть не уменьшилась. Но что могут сделать одиночки, против организованного, спаянного железной дисциплиной, кипящего ненавистью к захватчикам войска!

Сотни воительницы, врезавшиеся в крыло княжеской конницы, в считанные мгновения сожрали левый фланг и успешно продвигались к её центру, к тракту. Роман, которому первый успех вскружил голову, во главе небольшого отряда, как нож сквозь масло проскочил сквозь строй полночного войска. Не останавливаясь, с двумя сотнями гридней и боярского ополчения, увлекаемый боевым азартом, кинулся в погоню за отступающими конниками Горазда.